Дверь в мансарду - [11]

— Дик!

— Я никогда не думал, что скажу какой-нибудь женщине: «Я не могу без тебя жить», но так случилось. И я говорю это тебе, Эва. Черт бы тебя побрал! Я женюсь на тебе в ту же минуту, когда старый Джон вернется домой!

— О, Дик! — прошептала Эва, и у нее перехватило дыхание. Она обошла стол и без сил села ему на колени, словно после тяжелой борьбы. Потом поцеловала кончик его точеного носа, похлопала Ричарда по руке и соскользнула с колен. — Решено! И хватит об этом! А сейчас я поеду на Вашингтон-сквер и навещу Карен.

— Отдохни еще немного и побудь со мной, — пробурчал он. — Ты можешь повидаться с Карен и завтра, и послезавтра…

— Нет. Я о ней совсем забыла, и, кроме того…

— Обо мне ты тоже совсем забыла, — продолжал ворчать Ричард. Он нажал кнопку звонка, и в приемной появилась медсестра. — На сегодня прием окончен, мисс Харриган.

— Нет!

— Ты хочешь, чтобы я, как последний дурак, гонялся за тобой по всему кабинету?

— О, Дики, дорогой, прошу тебя, не надо. — Эва с озабоченным видом попудрила нос. — Я должна побывать у Карен.

— С чего бы это такая любовь к Карен?

— Отпусти меня! Мне нужно рассказать ей, дурачок. Я должна хоть с кем-то поделиться своей радостью.

— Ну ладно, тогда я, наверное, вздремну, — недовольно проговорил он. — Я же тебя знаю. Когда ты так вздергиваешь подбородок, тебя никто не переспорит! А я всю ночь не спал, держал за руку мисс Мартин и убеждал ее, что рожать ничуть не больно. Все равно как удалить зуб.

— Ах ты бедняжка! — Эва снова поцеловала его и на всякий случай поинтересовалась: — А она хорошенькая? Ну ладно, желаю тебе как следует отоспаться.

— А мы увидимся вечером? Как-никак нам нужно отпраздновать.

— Дик! Не надо! Дик… Да, мы отпразднуем, — наконец согласилась Эва и поспешно удалилась.

* * *

Она шла по освещенной солнцем Парк-авеню и сама как будто светилась от счастья. Увидев сияющую девушку, швейцар улыбнулся ей, а шофер такси бросил зубочистку и, не мешкая, открыл ей дверцу.

Эва назвала адрес Карен и устроилась на сиденье, закрыв глаза. Итак, наконец-то это случилось. Теперь до свадьбы рукой подать. И не до какой-нибудь обычной свадьбы, а с Ричардом. Конечно, сплетен, целой массы сплетен никак не миновать — о том, как она на него бросилась и попросту окрутила его. Ну и пусть говорят. Все это от зависти. И чем больше ей будут завидовать, с удовольствием заключила Эва, тем счастливее она станет. Разумеется, подобная мысль не делала ей чести, но Эве хотелось, чтобы все женщины мира ей завидовали. Она даже оцепенела на какое-то мгновение. Миссис Ричард Барр Скотт. Звучит отлично.

Такси остановилось перед домом Карен. Эва вышла, расплатилась с шофером и помедлила, с удовольствием оглядев Вашингтон-сквер. В четыре часа дня все вокруг блестело, купаясь в солнечных лучах, — геометрические лужайки с постриженной травой, брызги фонтана, няни с колясками. Наблюдая за этими колясками, Эва невольно покраснела. С недавних пор она думала о детях чаще, чем требовали приличия. Затем ей пришло в голову, что если после свадьбы они с Ричардом не смогут жить в Вестчестере или на Лонг-Айленд, то лучше всего им будет поселиться в доме вроде особняка Карен. Это был самый изящный дом в Нью-Йорке. С несколькими спальнями, а его занавеси…

Она позвонила.

Они с доктором Макклуром жили в обыкновенной, весьма заурядной квартире на Шестидесятой улице. Эва, конечно, ворчала, но тщательно ухаживала за нею, обустраивала, стараясь сделать как можно более уютной, однако квартира по-прежнему оставалась весьма заурядной. Доктор Макклур наотрез отказался переезжать куда-нибудь подальше от своего Онкологического института, да и особняк стал бы для них ненужной роскошью, поскольку Эва никогда не бывала дома, а доктор, разумеется, проводил дни и ночи в своей лаборатории. В глубине души Эва очень радовалась, что Карен и доктор Макклур вскоре поженятся. Она чувствовала себя немного виноватой, размышляя о предстоящем отъезде. Ведь тогда он остается один в этой ужасной квартире. Но наверное, они смогут…

Ей открыла дверь незнакомая служанка.

Эва удивилась. Но вошла в вестибюль и спросила:

— А мисс Лейт дома? — Глупый вопрос, но обычно гости его и задают.

— Да, мисс. А кто ее спрашивает? — Служанка была угрюмой молодой девушкой и, судя по всему, совсем неопытной.

— Эва Макклур. О, пожалуйста, не докладывайте обо мне. Я здесь своя, — пояснила Эва. — А что случилось с Элси?

— Ее, должно быть, уволили, — сразу оживившись, ответила служанка.

— Значит, вы тут новенькая?

— Да, мэм. — У нее были пустые, глупые глаза. — Я здесь три недели.

— Боже мой! — смущенно воскликнула Эва. — Неужели я так давно к ней не заходила? А где сейчас мисс Лейт? В саду?

— Нет, мэм. Наверху.

— Тогда я пойду к ней. — Эва быстро поднялась по широкой лестнице, оставив удивленную служанку в вестибюле.

Нижний этаж дома и комнаты для прислуги были обставлены в современном, западном стиле, и об этом в свое время позаботился декоратор, однако наверху безраздельно господствовали Карен и восточное убранство.

Все спальни заполняли японская мебель и безделушки, перевезенные Карен из отцовского дома в Токио. Жаль, что так мало людей видело эти спальни Карен, размышляла Эва, оказавшись на втором этаже, ведь они такие своеобразные и в них входишь как в музей.