Дверь на двушку - [26]

– Тогда Белдо?

– Возможно. Но тут другой вопрос: что эль сделал бы с Ильей, если бы мы опустили его в «колясочку»?

Ул быстро взглянул на Яру и осекся, сообразив, что это не лучший вопрос для обсуждения с испуганной женой:

– Ладно, ты корми! А я пойду с Родионом свяжусь.

Яра не понимала, что говорит ей Ул. Уловила только слово «Родион» и восстановила смысл по одному звучанию этого имени. Да, иметь рядом Родиона будет хорошо.

– Никто не охотится на детей! Ничего не бойся! Скоро к тебе придет дядя Родион! – убежденно повторила она в теплую, вздрагивающую пульсом макушку младенца.

Ул связался с Родионом по нерпи и попросил его как можно скорее прибыть в Копытово. И по возможности захватить с собой Макса.

– Только проследи, чтобы он не брал с собой слишком много арбалетов! – предупредил он.

Родион понимающе хмыкнул. Любовь Макса к оружию служила извечной темой шныровских острот. У них говорили, что если на дороге, ведущей из ШНыра в Копытово, появился уныло бредущий богатырь, навьюченный несколькими тяжелыми арбалетами, тубусом с болтами, кучей приспособлений для коррекции стрельбы и походной прицельной треногой, то все ведьмари знают, что это Макс тайно выдвигается на засадные рубежи.

Ул ходил у подъезда и ждал Родиона. Потом поднялся в квартиру. В ванной шумела вода. Яра мыла «недевочку», который почти уже стал Ильей. По шуму воды Ул заключил, что Яра перевела свое беспокойство в двигательную энергию. Это уникальный и спасительный дар женщин – истинный подарок небес, которым Яра в полной мере обладала.

– Пошли к Кавалерии! – предложил Ул, заглядывая к ней.

– Ребенок после ванны! Распаренный! Ему нельзя гулять! – отказалась Яра.

– Так это ж не гулять! Кавалерия от нас в трех шагах!

У Яры сдвинулись брови, и Ул понял, что лучше эту тему не развивать. Если жена говорит «распаренный» – значит, «распаренный», если говорит, что на соску, на секунду положенную на чистый кухонный стол, наползли микробы – значит, наползли. В конце концов, микробы могли притаиться, устроить трамплин, а потом резко стартануть с места, толкая друг друга локтями. Зато на другой день соска упала на лестнице, но Яре было лень возвращаться и мыть ее, и она заявила, что микробы на нее наползти не успели. Ну что ж, бывает! Понятно дело, не успели подготовить трамплин. Они же не знали, какое счастье им на голову свалится!

– Ты не подержишь Илью? – попросила Яра. – Я схожу за полотенцем.

Ул взял Илью на руки и стал дожидаться Макса и Родиона. Яра, которая только что считала Илью распаренным, полотенце так и не принесла, потому что отвлеклась на что-то другое, и ничего не имела против того, что Ул ходит с ним на кухне у открытого окна. Ул еще раньше замечал, что когда жена дает тебе ребенка на минутку, эта минутка легко превращается в часы. Видимо, опытные отцы на просьбу «возьми ребенка» многозначительно ухмыляются и отвечают что-нибудь вроде «Я бы с радостью, но у меня на руках микробы».

Ул ходил с Ильей по кухне, на всякий случай проверяя глазами, далеко ли лежит шнеппер, и думал, думал, думал. Представлял, просчитывал, пытался составить план действий. План не составлялся. Мысли прыгали и, буксуя на месте, шли уже по третьему кругу. Но все же Ул признал, что волнуется, не раньше чем поставил электрочайник на газовую конфорку и стал дожидаться, пока тот закипит.

– Пластиком пахнет. У тебя что-то горит? – крикнула из комнаты Яра.

Ул посмотрел на плиту и торопливо выключил газ.

– Уже нет, – сказал он.

Снизу просигналила машина. Ул выглянул и, отдав Илью Яре, сбежал по лестнице. У подъезда стояла одноглазая «жирафа» Кузепыча, только за рулем «жирафы» сидел не Кузепыч, а Родион.

– Ну что у вас тут, молодой папаша? Эли в коляски превращаются? Бригада по ремонту колясок прибыла! – ободряюще приветствовал он Ула.

Кроме Родиона в машине обнаружились Макс и незнакомый злой мужик в трусах и с зубной щеткой в руках, который сразу потребовал у Ула принести ему футболку и шорты.

– А ты кто вообще? – спросил Ул.

Мужик в трусах не ответил, только заскрежетал зубами.

– Это Макаров. Венд и гениальный мастер по ремонту арбалетов, – объяснил Родион.

– А почему он раздет?

Родион смущенно кашлянул:

– Да так получилось… Звоню ему утром: «Через сорок минут я за тобой заеду. Арбалеты посмотреть надо!» Он отвечает: «Да без проблем! Я буду готов!» Приезжаю к нему, жду, звоню. Он говорит: «Я уже в лифте!» Жду еще пять минут, опять звоню – «Я еще не поел!» Ага, думаю, человек в лифте ест. Ну, всякое в жизни бывает. Опять жду пять минут, снова звоню – «Я одеваюсь!» Вот, думаю, бедненький! Голеньким в лифт влез, чтобы там поесть, а теперь в лифте и одевается! Опять ему звоню через десять минут: «Ты где?» – «Я уже почти проснулся!» Ну, думаю, в лифте человек заснул! Трудная жизнь! Я к нему поднялся, а он в одних трусах по квартире бродит и зубы чистит! А тут ты позвонил! Ну, я вспылил немного, сгреб его и прямо с зубной щеткой в машину усадил…

Венд начал оправдываться и переругиваться с Родионом и Максом. Пока они ругались, Ул вынес ему свитер, шорты и шлепанцы. Макаров оделся и поднялся по лестнице. Шлепанцы, оттягиваясь, хлопали его по розовым пяткам. Макс и Родион открыли багажник «жирафы» и занесли к Улу десятка полтора арбалетов. Макаров засел на кухне и, принюхиваясь к запаху паленого пластика, занялся любимым делом. В том, как он чинил арбалеты, угадывался профессионал. С плоскогубцами и отверткой Макаров творил чудеса, а в качестве недостающих деталей использовал случайные проволочки, гвоздики и пружинки, которые находил у Ула в жестяной банке со всякой хозяйственной мелочовкой. Это потому, что, вытаскивая его из квартиры, Родион сгоряча забыл про инструменты.