Дверь - [8]

– Наши, – говорил, – двери самые дешевые и самые надежные. И форма оплаты у нас, – говорил, – любая.

А Сараев говорил:

– Да, двери что называется. Мечта поэта.

Но дверь в магазине он так и не купил. Потому что с самого начала не собирался Сараев там ее покупать. Он чертеж на миллиметровке начертил дома, вымеряв свой дверной проем рулеткой, и заключил соглашение с Лагиным об изготовлении двери по этому чертежу. А замки он, Сараев, в количестве двух штук в этом магазине все же выбрал и купил. И в целом получилось, что обманул он надежды продавца и владельца магазина. Тот же предполагал, что Сараев к дверям приценивается с целью их купить, а Сараев, выходит, конструкцию похитил, чертеж начертил, и на стороне, по месту своей работы, дверь ему аналогичную сделали. И в четыре с половиной раза дешевле ввиду фактического отсутствия накладных расходов и с установкой.

А возился с этой дверью Сараев не потому, что стремился оградить себя от квартирных воров и грабителей, хотя и это имело свое место в условиях роста преступности, а для обеспечения личной безопасности и неприкосновенности и в конце концов неотъемлемого права на жизнь.

Сначала-то он, когда жить стал в этой квартире, от Марии уйдя, просто замок другой в дверь врезал, чтоб неожиданности возможные исключить, и так жил, занимаясь в основном приведением квартиры в жилое состояние. То есть он вставлял одно за другим выбитые стекла, и выносил кучи кислых окурков и липких бутылок, и отдраивал полы от въевшейся грязи, вина и рвоты. Ну и проветривал он квартиру долго, держал для создания сквозняка открытыми окна и двери балкона как днем, так и ночью и в любую погоду. Короче, устраивал он себе мало-мальские условия для дальнейшей жизни.

А потом, значит, пришлось Сараеву такую вот железную дверь поставить. После того случая, как явились они без приглашения и стали звонить и говорить:

– Милка, открой.

И они разбудили Сараева звонками среди ночи, и он приблизился бесшумно, на пальцах, к двери и послушал, приложив к ней ухо. И услышал Сараев сопение и переговаривающиеся голоса нескольких людей. И оттуда, из-за двери, опять сказали громко, чтоб было в квартире хорошо слышно:

– Милка, – сказали, – кончай свои шутки.

И опять продолжительно позвонили и ударили в дверь ногой или, может быть, тяжелым кулаком. Ну, в общем, сильно ударили. И

Сараев хотел снова промолчать и не ответить, сделав вид, что квартира необитаемая, но они начали бить в дверь с разгона плечами и телами и, наверно, все по очереди били, конвейером. И дверь стала пошатываться под их ударами и ослабевать на петлях и в косяках. И Сараев сказал:

– Эй. Нету здесь никакой Милки. – И сказал: – Не проживает.

А они сказали:

– Как не проживает? Проживает.

А он:

– Тут давно, – говорит, – другие жильцы проживают. Я тут проживаю.

И они сказали:

– Свистишь.

А Сараев сказал:

– Нет. Честно.

И они пошумели и поспорили за дверью между собой и ушли, поверив

Сараеву на слово и дверь не выбив. Но понял Сараев и осознал, что если придут они еще и начнут заново дверь высаживать, то она не выдержит их натиска и атаки и вылетит к чертям собачьим, как пробка. А произойти этот их следующий приход мог в каждый, что называется, миг и момент. Ведь же найдя, допустим, где-нибудь

Милу, они получат возможность прийти с ней вместе, а она его,

Сараева, по голосу узнает и определит. И тогда ему плохо придется и туго одному против их всех. А если он, к примеру, будет молчать и не вступит с ними в диалог, они все равно дверь высадят с согласия и благословения Милы. Потому что она, Мила, все настоящие права имеет для проживания на этой жилой площади, хотя и не появлялась она тут с незапамятных, как говорится, времен.

Но раз они приходили и ее спрашивали, значит, она числится в списках живых и ее не посадили за какое-нибудь правонарушение, а просто живет она, наверно, где-то в другом месте, у мужика, может, какого-либо, сожителя. И сюда она не является, так как не надо и незачем ей и нету у нее, значит, такой потребности. А от какой-то части своих друзей, от тех, которые приходили и ее разыскивали, она, может, прячется. Не поделили они, может, чего-нибудь или что-нибудь она у них взяла в долг и не вернула.

Или по каким-либо другим причинам они с ней поругались. И ее теперь друзья эти ищут, наверно, везде и всюду, чтоб выяснить отношения и разобраться, а она, Мила, от них, видимо, прячется.

Но, может быть, и не потому ее ищут и все обстоит как-то не так, а по-другому.

И Сараев после их необъявленного визита стал посещать этот частный спецмагазин и к дверям стал железным присматриваться всерьез. А в результате, значит, установил двери, сделанные по точному подобию магазинных, и почувствовал себя более уверенно и безопасно для жизни. И он, входя в квартиру и отпирая хитрые заморские замки, всегда думал словами из поговорки: “Мой дом, – думал, – моя крепость”, – потому что теперь это и на самом деле была его крепость.

Ведь же такую дверь двухслойную и пуля не возьмет, и граната. А разные там ломы или монтировки вообще смешно выглядят и убого рядом с подобными замками и на фоне массивности всей конструкции. Такую капитальную дверь ломом не подденешь, как у жильца с девятого этажа поддели. Сбоку лом вогнали плоским концом, поддели – она и отворилась нараспашку. Ну и, конечно, взяли все, что было там, у него в квартире, и унесли. И ценные вещи, и носильные, и посуду. И мясо даже из морозильника вытащили, говядину, и кастрюлю яиц свежих, только что купленных.