Двенадцатый день Рождества - [24]

— Простите, но я не могу принять ваше приглашение, даже если бы и очень хотела.

Майлс устремил на нее проницательный взгляд.

— Ах да, обязанности хозяйки дома. Но разве в эти обязанности не входит развлечение гостей? На верховую прогулку собирается большая группа дворян, и я уверен, что ваш дядюшка не будет ругать вас, если вы присоединитесь к нам, чтобы удостовериться, что мы весело проводим время.

Слова рыцаря заставили Жизель задуматься. Предложение было таким соблазнительным! Ей нестерпимо хотелось выбраться наконец-то на свежий воздух, проехаться верхом, хоть ненадолго забыть о хлопотах, которые она по собственной воле взвалила на свои плечи.

К тому же Бакстон прав: хорошая хозяйка обязательно должна следить за тем, достаточно ли весело развлекаются гости. Что ж, пожалуй, она поедет вместе со всеми, но при этом постарается как можно дальше держаться от сэра Майлса.

Если отправиться сразу после обеда, то она успеет вернуться как раз вовремя, чтобы проверить, как идут приготовления к ужину.

— Хорошо, сэр Майлс, — сказала Жизель, — только сперва я спрошу разрешения у дяди.

— Договорились. А теперь позвольте сопроводить вас в замок. — Майлс бережно взял ладонь Жизель и положил ее на свою руку. Какая мощная рука! — метнулась в голове у девушки непрошеная мысль. Взглянув на нее сверху вниз, Майлс улыбнулся. — А знаете, вы оказались правы — первая шаль была… как бы выразиться помягче… отвратительна.

Закусив губу, Жизель кивнула, изо всех сил стараясь не думать о его руках, глазах или каких-либо еще частях тела.

Жизель скакала на своей новой кобыле в самом центре веселой и шумной кавалькады всадников и с радостью вдыхала морозный воздух. До чего же хорошо хотя бы на короткое время отвлечься от всех забот по дому! Правда, беспокоило то, что не так далеко находится Бакстон, замыслы которого она так и не смогла до конца раскусить и в присутствии которого, как ни прискорбно, совершенно терялась.

Сэр Майлс кружил ей голову, лишал самообладания — особенно с тех пор, как осознал свою ошибку, резко сменил линию поведения и стал относиться к ней с подчеркнутой учтивостью. Сейчас он делал все, чтобы доставить ей удовольствие, и даже, выбирая подарок, учел ее вкусы.

В каком-то смысле у Бакстона можно кое-чему поучиться. Например, он гораздо легче переносит подшучивания над собой, чем она.

Если сэр Майлс будет продолжать действовать в таком же духе, ее намерение уклониться от свадьбы рассыплется в прах, просто-напросто развалится, как старый коровник, мимо которого они только что проехали. Жизель невесело усмехнулась. Для того чтобы не расслабляться, нужно помнить, как надменно Бакстон заявлял, что заставит ее полюбить себя.

Тучи, закрывавшие утром небо сплошной пеленой, развеялись, и Жизель разглядела маленькую черную точку — топот копыт вспугнул какую-то птицу с одного из деревьев, с двух сторон обрамлявших заснеженную дорогу. Верхушки сугробов на обочине сверкали в скудных лучах зимнего солнца. Пейзаж оживляли зеленью высокие стройные сосны. В прозрачном воздухе стоял терпкий запах хвои, который чем-то напоминал Жизель аромат ладана в их часовне.

Несколько раз на глаза ей попадались деревья, украшенные ветвями омелы, чьи плоды тускло краснели на темной коре. И Жизель вспомнила рассказы своей подруги Сесилии о том, что друиды[3] при помощи омелы избавляли женщин от бесплодия.

Это воспоминание сразу навеяло мысли о детях. Перед глазами Жизель встало лицо Майлса, когда он во дворе замка говорил ей об их детях…

Девушка повернула голову, чтобы посмотреть, где он сейчас, и сразу же встретилась с его пронзительным взглядом. К ее досаде, рыцарь немедленно направил к ней коня. Жизель смутилась. Получилось так, будто она сама пригласила его подъехать ближе.

— У вас задумчивый вид, миледи, — заметил Майлс, как только оказался рядом.

— Вокруг так красиво. Я загляделась вон на ту птицу.

— Завидуете ее свободе?

— Ну, подобной мысли у меня не было, но теперь, когда вы задали вопрос, должна признать, что вы правы.

— По правде говоря, и я завидую тому же.

Жизель удивленно взглянула на него.

— Но почему? — воскликнула она. — Вы же и так свободны.

— Никто на свете не свободен по-настоящему, миледи. К примеру, я обязан держать ответ перед своим отцом, поскольку он мой господин и повелитель. Кроме того, я должен делать все, что в моих силах, чтобы мои подданные жили в достатке.

— О да, конечно, — согласилась Жизель.

С какой-то странной, загадочной улыбкой Майлс всем корпусом повернулся к своей спутнице.

— Мне очень нравится ваш дядя, миледи, — сказал он. — Думается, он прекрасный человек.

— Так оно и есть, — равнодушно, как само собой разумеющееся, подтвердила Жизель.

— В таком случае я и вам завидую, — произнес Майлс таким же равнодушным тоном, лишенным всякой жалости к себе.

Жизель вспомнила рассказ дяди о родителях сэра Майлса, и новая мысль посетила ее. Возможно ли, что Майлса интересует не только ее приданое, но и то, что у него появится настоящая семья, в которой ему будет тепло и спокойно — не так, как в собственной?

— Дядюшка самого высокого мнения о вас, — заметила она.