Двенадцать шагов. Книга 1 - [75]

       То ли от внезапно пришедшей идеи, то ли от того, что они отошли подальше от поляны, Алекс понемногу приходил в себя. По крайней мере, язык не заплетался, зубы не стучали, губы стали слушаться, а ноги... Ну, ноги еще нужно будет отогреть.

       — В таком случае Феррон будет закрыт для тебя навсегда, — осторожно напомнил Сэлгек.

       — Да и черт с ним! — отмахнулся Алекс и быстро добавил. — Без обид, ребят, но тут всё равно слишком холодно. За зогром, конечно, не смогу к вам приехать. Так мне и незачем. Вы коня моего видели? Зато какая легенда получится! Атэй, ты здесь умный? Придумай, как я красиво героически умер, а Хранитель потом за меня героически отомстил.

       — А если Феррону вдруг понадобится твоя помощь? — поднял взгляд Атэй.

       — Зачем? — удивился Алекс. — Вам не нужна моя помощь. И не была нужна. Это меня чуть мертвая змея не сожрала, а не вас, помнишь?

       Сэлгек долго смотрел ему в глаза, будто пытаясь там что-то увидеть, а потом неожиданно констатировал:

       — Ты не злишься. Я признался, что чуть не убил тебя, но ты не злишься.

       — Да сегодня просто день открытий чудных! — обрадовался Алекс. — Ты мог не выстрелить, и я не злюсь! Браво, Хранитель! Вы, ферронцы, такие сообразительные!

       — Это он издевается? — спросил Атэй у Сэлгека.

       Сэлгек неопределенно кивнул, шагнул к Алексу и снова осторожно взял его под руку.

***

       За спиной полыхало пламя.

       Было душно, дышать стало еще сложнее, чем на заколдованной поляне. И спать захотелось невероятно.

       То ли согрелся, разводя костры, то ли и впрямь устал слишком сильно, то ли включился защитный механизм, призывающий отключиться. Потому что снова за спиной полыхало пламя, а отношения с огнем у Алекса всегда были непростыми. Зато очень логичным казалось погибнуть в огне.

       "Вот тебе огонь, — думал он, обернувшись через плечо и засмотревшись на пожар. — Вот тебе смерть. Всё как заказывала, Эрретта".

       Они придумали хорошую историю, в которой Хранитель побеждает огнедышащего монстра.

       — Надо идти, — подогнал Сэлгек, — поднимать людей и спасать лес от огня. Алекс, — он протянул широкую ладонь, — спасибо.

       — Завтра на рассвете, — напомнил Алекс, пожимая ее. — На холме. Деньги не забудь.

       Сэлгек в очередной раз окинул его странным взглядом, кивнул и зашагал к городу.

       — Держись, Хранитель, — бросил ему вслед Алекс.

       Почему-то подумалось, что это — не последняя его ложь, не последний спектакль. И даются они ему непросто.

       Глупые ферронцы. Нельзя назначать героя на официальные должности. И уж тем более нельзя создавать должность героя.

       Атэй двинулся было за другом, но потом остановился, неуверенно оглянулся на Алекса, вздохнул, будто решившись на что-то, и круто развернулся к нему.

       — Чего? — удивился Алекс, собравшийся уже запрыгнуть на Рока и погнать в противоположном направлении.

       — Я знаю, почему ты не боишься, — тихо сказал Атэй.

       — Правда, что ли? — радостно удивился Алекс.

       — Вот, — сказал Атэй и ткнул в него пальцем.

       — Где? — удивился Алекс и принялся демонстративно себя осматривать.

       — Тебе весело, — сказал Атэй. — Ты не боишься и не злишься, потому что все вокруг для тебя, будто игра. Шутка.

       — Хранитель уже почти дошел до города, — напомнил Алекс. — И скорость у него — почти как у моего коня. Ты бы времени не терял...

       — А то, что я говорю сейчас, тебя пугает, — Атэй смотрел в глаза внимательно, серьезно, и был не прав: страшно не было, но Алекс был бы совершенно не против того, чтобы он поскорее свалил подальше. — Потому пытаешься прекратить разговор.

       — Или просто хочу, чтоб вы успели спасти лес? — напомнил Алекс.

       — Я знаю, героям приходится существовать в нечеловеческих условиях, — продолжил Атэй, не обратив на его слова внимания, — принимать нечеловеческие решения. Каждый переживает это по-своему. Ты — обращаешь всё в шутку…

       Алекс тоскливо глянул в спину Сэлгеку. Позвать, что ли? Пусть заберет своего мозгоправа, он мозгом ошибся, взялся править тот, которому уже не поможешь. Ну, серьезно! Психотерапия от галлюцинации?

       Лучше уж кракен.

       — Но скажи честно, не мне, себе, — продолжала галлюцинация. — Ты действительно прячешь тяжесть ноши за шутками? Или придумал себе тяжелую ношу, чтобы играть было интереснее?

       Атэй стал совсем другим: твердый взгляд, ледяной тон, поменялась даже осанка.

       "Или всё ещё надеюсь, что приду в себя в каком-нибудь дурдоме", — мысленно договорил за него Алекс и спросил:

       — Всё? Можно теперь мертвецу свалить подальше? Задохнёмся ведь скоро...

       Воздух уже давно был полон гари. И дышать было противно.

       — Ты и этого не боишься, — ответил Атэй. — Не боишься смерти. Потому придумал такой план. Ты ходишь по краю, и каждый раз подходишь всё ближе. Так шутить веселее и играть интереснее.

       — Теперь всё?

       — Ты можешь заиграться, — сказал Атэй.

       — И? — подогнал Алекс.

       — Можешь навредить людям, подставить под удар, перепутать, что хорошо, а что плохо. Не заметить зла, не различить за игрой.