Двенадцать месяцев. Февраль - [40]

— И мы тут будем сидеть, пока не погибнем от жажды?

Февраль отрицательно замотал головой.

— Не так все просто. Тут мы не будем ощущать ни жажду, ни голод.

— Прелестно, — разозлилась Надя. На такой случай не было инструкции у спасателей. А инстинкт самосохранения заставлял ее искать выход. — Давай вместе думать, что может послужить ключом для «отпирания двери». Может… поцелуй?

Брякнула то, что первое пришло в голову, и смутилась.

— Поцелуй прекрасной девы… — Неожиданно снова улыбнулся Февраль. — Это же так по сказочному! Что ж, я готов проверить.

Девушка немного опешила от того, как легко Месяц согласился на ее, по сути, глупое предположение. А уж его непонятная веселость и вовсе ставила в тупик. Казалось, что Февраль нисколько не переживает из-за ловушки, в которой они оказались.

— Эм… Ты точно уверен? — с подозрением спросила она.

— А почему бы и нет? — удивился Феликс, еле сдерживая лукавую улыбку. — Надо же с чего-то начинать.

— Ну, раз надо… — пробормотала Надя и тут же, откинув все сомнения, подалась навстречу Месяцу.

Не давая себе времени подумать, что же она делает, девушка прижалась губами к теплым губам Февраля и, крепко зажмурившись, на несколько секунд застыла. Затем, резко отпрянув, окинула окружающее их пространство полным надежды взглядом и спросила:

— И что?

— Ничего! Мы все еще в этом провале. А что, если нужен настоящий поцелуй? — предложил Февраль, сверкая искорками юмора в глубине серых глаз. Зрелище, буквально поразившее Спутницу, видевшую Месяца только сухим, отстраненным и безэмоциональным.

Она, не задумываясь, кивнула: все что угодно, лишь бы выбраться. Тем более, губы Февраля оказались такими теплыми, а сидеть тут в неизвестности становилось все страшнее.

В этот раз они склонились навстречу друг другу уже более уверенно. Месяц обхватил затылок Спутницы, она обвила его плечи руками, прежде чем они тесно прижались, соприкоснувшись губами. Начиналось все с едва ли не шутки. Да и что еще было делать с отчаяния, как не пробовать всякие нелепости? Но чем больше их губы оставались близки, чем сильнее становились объятия, чем желаннее тепло, которым они делились друг с другом, тем меньше каждый желал его завершить.

— Ну что? — скрывая смущение, уточнила Надя, едва они все же отстранились друг от друга.

— Без изменений, — развел руками Феликс. — Мы в западне.

«И выхода нет, от нас ничего не зависит», — расстроилась Надя и неожиданно… зевнула.

— Почему я хочу спать? — недоуменно спросила Месяца. — Чувствую себя так, словно не спала суток трое.

— Возможно, так и есть, — с желанием подхватил тему Февраль. — Я ведь говорил, что время тут течет иначе.

— Что будем делать? Поцелуй прекрасной девы не помог.

— Тогда отдыхать? Может я права, и причина в этом.

— Да, поспи, — откликнулся Феликс. — Я посторожу твой сон.

Пусть нога не болела, но немного ныла, серость вокруг навевала дремоту, и Спутница сама не заметила, как уснула, свернувшись клубочком на дне провала. Проснувшись, с удивлением обнаружила, что лежит, прижавшись к Месяцу и устроив голову на мужской груди.

— Ой! — Смущенно пискнула девушка, пытаясь осторожно высвободиться из объятий Феликса. — Извини…

— Я был совсем не против, — улыбнулся Феликс.

Надя тут же поняла, что все случившееся не сон — они попали во временной капкан, как выбраться не знают, а Месяц при этом проявляет феноменальную беспечность и не свойственную ему доброжелательность. Или свойственную, но скрытую в самой глубине его души?

— Тебя совсем не тревожит происходящее?

Вопрос вырвался, прежде чем Надя успела прикусить язык.

— Тревожит, — он посмотрел очень серьезно. — Пока ты спала, я думал и пытался понять, есть ли зацепки. Можно ли найти выход?

— Успешно?

— Мы бы тогда тут не лежали…

Лежали — это было верное наблюдение. Безысходность и монотонность окружающего пространства сделали свое дело — они инстинктивно тянулись друг к другу, ища поддержки и человеческого тепла. В мягкой, подстраивающейся под изгибы тела поверхности, оба удобно устроились, обнявшись. И разговору это не мешало, скорее наоборот — усиливало ощущение изолированности. Как если бы они остались только вдвоем во всем мире.

— И что будем делать? — Голос Нади был слегка приглушен, ее щека прижималась к рубашке на груди Месяца.

— Может быть, говорить?

— Иначе спятим? Я все никак не могу поверить — провести тут вечность? Состариться? Как можно прожить жизнь в этом… месте. Это ж как в тюрьме быть заточенным. Точно спятим! Неужели, нет даже подсказки — как искать путь наружу?..

Феликс не откликнулся в ответ. Надя почувствовала, как неровно дрогнула его грудь, и сообразила — он отнес ее слова не только на их счет.

— А что если в этом все и дело? — Приподнявшись, девушка поймала взгляд Месяца. Вид у него был удрученный и слегка растерянный. — Может быть, ты сам подсознательно желал замедлить время в связи со скорым пробуждением Арины? И магия посоха отреагировала на желание хозяина, поэтому нас и закинуло сюда?

Немного помолчав, Надя поняла, что он не ответит.

— Признайся уже себе! — умоляюще попросила она. — Ты так и не смог простить?

— Я не смог простить себя! — в сердцах воскликнул Феликс. — Как мог повести себя так глупо и доверчиво? Оттого все это время не переставал думать об Арине.