Двенадцать, или Воспитание женщины в условиях, непригодных для жизни - [7]
— Они больше не могут кормить меня. Да и дети подросли. Теперь есть кому ходить за козами…“ Я молчал. „Мой муж очень старый, — продолжала она. — Он очень добр ко мне. Он всегда был хорошим человеком. Он угощал меня патокой…“ Я молчал. „У него свой дом. Окно выходит в сад…“ Я молчал. „Я боюсь только одного: у нас не будет детей. А это было бы для меня самым дорогим. Самым важным…“ Я молчал. Но на этот раз мое молчание обрело смысл. Я молчал, пока она умывалась, набирала воду, поправляла волосы, выбившиеся из-под платка. Подождав еще с минуту, она медленно пошла в гору, неся на плечах тяжелые кувшины…
Все сбылось. Все наконец выстроилось! Не хватало лишь этого маленького звена. Я радовался. Я уже знал, каким образом уложить все в четкую и стройную систему: инициатива должна исходить не от меня. Кто бы мне поверил? Я создал ТЕОРИЮ, но никак не мог воплотить ее на практике. Ведь нужно было еще нечто — то, чего в ней не хватало, — вот эта девочка из маленького грязного бедного селения. Маленькое НИЧТО, мечтающее, чтобы „всем на ладошку досталось по бабочке“. И только я мог превратить это ничтожное НИЧТО, эту крохотную временную жизнь в великий подвиг. Ведь она была готова отдать „самое дорогое“.
Потом появилась динамика. Как говорят теперь — позитивная. Я сдвинулся с места, на котором так долго топтался…
Я снова заговорил с ней. И говорил так откровенно, что спустя какое-то время она прибежала к источнику, сияя от счастья: применяя зелья, строгий режим и еще тьму-тьмущую лекарских премудростей, она сумела побудить своего старого мужа к продолжению рода.
…Наверное, нет смысла продолжать рассказ — что было потом, вы хорошо знаете.
Но если бы мое сердце не было таким большим и емким, оно бы разорвалось от одного воспоминания о том, как она отдавала это „самое дорогое“ в тысячи чужих рук.
Только один раз она пришла к источнику, только один раз рвала на себе волосы. И уже не была похожа на ту маленькую девочку, которая говорила воде: „Добрый день!“ Я попробовал напомнить ей о нашем уговоре. А потом замолк, глядя, как она лежит у воды и тоненькая струйка бьет ей в голову. В почти седую, серебряную голову. Такую же серебряную, как эта вечно юная струйка воды…
Я всегда знал, что мир должен быть гармоничным. Но эту гармонию нужно создавать собственными руками. Природа — только подсказка, полотно же мастера — дело рук. Размышляя таким образом, я прибег только к одной, но очень важной хитрости.
В ту ночь, когда она лежала у источника, а ее замученный сын — в пещере, вход в которую закрывала огромная глыба, я понял, что именно сейчас нужно сотворить „чудо“! Потом будет поздно. После ее сына появится кто-то другой, потом — третий, четвертый… Время не ждет. Идея гармонии, системы, ПРОГРАММЫ откладывается. А я больше не мог ждать.
Я пошел к пещере, выждал момент (превратившись в доброго старца, напоил стражу и женщин, голосивших неподалеку, сонным зельем — не буду вдаваться в подробности, как я это сделал) и, отваливши глыбу, вынес тело…
Я знал: утром теория будет подкреплена фактом. Отныне я мог спать спокойно…
…Много времени в вашем представлении — или вечность, или пять, десять, двадцать лет собственной жизни. Девочке у источника я подарил первое. Теперь я вспоминаю ее все чаще. И с ужасом понимаю смысл ее настойчивого вопроса: „А что будет с другими?“
Не ученых и героев она имела в виду. Она знала, чувствовала, что их миссия неотвратима, естественна. Так же естественна, как… рождение козленка с белой меткой в сером стаде. Это было ей понятно. ДРУГИЕ. Вот о ком волновалась она. Ученые и герои заслуживают какой-либо жертвы, но их так мало по сравнению с другими!..
Страшные тогда были времена. Кровь и песок! Кровь, смешанная с песком, теперь лежала под ногами в виде терракотовых шариков, „полезных ископаемых“, жирных черноземов. За что я заставил ее страдать?
Я — технолог. Я могу придумать все, что угодно. Моя жизнь такая долгая, что сейчас в ней больше прагматизма, чем милосердия. Подчиняясь собственному азарту, я делал слабых богатыми — и они становились сильными. Я разрабатывал хитроумные и порой жестокие стратегии, чтобы побудить других к сопротивлению, к любви, к мысли. Но они подчинялись силе. Я нагружал их только той ношей, которую они могли вынести, но они ломались и предавали друг друга. Я дарил им шанс, а они пугались и ничего не делали.
Потом мне надоело экспериментировать. Я сделал все, что мог. Я больше не могу придумать ничего нового. Я умываю руки…
У меня есть лишь одно оправдание: я подарил девочке у источника и ее Сыну вечность.
Моего имени история не сохранила…»
Мои сомнения развеялись. Я поняла, что не оставлю работу. Даже спать перехотелось. Я собрала расшифрованные странички и спрятала в папку. У меня даже мысли не возникло показать их главврачу. Хватит с него и кассеты. Вряд ли он станет заниматься такой нудной работой, которую провела я. И никто другой, уверена, этого делать не будет…
Собственно, то, что я сделала, — обычная профессиональная привычка. Она сохранилась после того, как у меня пропало желание читать. А это желание пропало последним вслед за многими другими — например, ходить в театр, есть сладкое, пользоваться мобильным телефоном, общаться в лифте с соседями, покупать продукты, заводить любовников, принимать участие в презентациях и вечеринках, лечиться, плавать в бассейне, крутить педали велотренажера, носить бюстгальтер, красить губы, смотреть телевизор, слушать радио, чистить обувь, следить за модой, писать письма, варить кофе, подметать пол, выносить мусор, думать, нюхать цветы, чистить рыбу, рисовать, играть на музыкальных инструментах, получать деньги, делать какой-либо выбор, спать, ездить, мыть кафель, пить витамины, здороваться, произносить тосты, жарить мясо, делать голубцы, открывать двери, застилать постель, вытирать пыль, говорить, плакать, смеяться…
Если бы можно было вернуться в прошлое и все исправить… Но чего хочет Ника? Изменить свое будущее или найти настоящую любовь в прошлом? («Если бы»)Идеальные девушки с идеальным воспитанием. Неужели они жертвы тайного заговора? Его цель – воспитать послушных и беспомощных женщин, покорных рабынь для будущих мужей. Но, когда твое сердце уже сделало выбор, трудно следовать навязанным правилам. («Лицей послушных жен»)
Жизнь часто не укладывается в схему банального любовного треугольника. Да и сама любовь, если она настоящая, не живет в воздушных замках, а ходит босиком по земле — по камням и битому стеклу, находя верную дорогу по вырванным по-живому пуговицам-шансам. Будущий сценарист Денис Северин, известный режиссер Елизавета Тенецкая и ее дочь — талантливая художница Лика — пройдут непростой путь от разрушительной эгоистичной страсти до любви, которая дарит возможность жить для других, не предавая себя, слышать и быть услышанными и творить, изменяя мир к лучшему. Дизайнер обложки Татьяна Якунова.
…Если попавшей в сачок бабочке по очереди отрывать крылышки и лапки, она будет очень смешно ползти и извиваться. Таких бабочек и других насекомых в его сачке полно. С оторванными крылышками они пытаются взлететь и не понимают, почему у них это не выходит. Снова и снова они ползут, а он просто смотрит на них. Он не палач – он исследователь, и он очень хочет знать, что они чувствуют, эти насекомые. И уверенная детская рука снова тянется к сачку……Интересно, а как оно там с людьми?..
Я не знаю, кто он такой — этот мсье Паскаль. Я пыталась это понять в течение всего времени, пока писала… Для себя я назвала этот роман «философской мистификацией», хотя не уверена, что это именно так. Наверняка знаю одно: этот текст был подземным родником, который сам прокладывал себе путь в темноте. Наверняка знаю другое: он сам найдет для себя много других путей. Наверняка знаю третье: если в жизни произойдет что-нибудь необычное, на вопрос: «Почему?» я буду отвечать: «Так хочет мсье Паскаль!».
Похоже, все в этом мире можно делать нежно – любить, дружить, привязываться… А еще наказывать, заставлять страдать и даже… убивать. Все зависит только от твоего желания. И от того, какая у тебя душа. И от того, есть ли она у тебя вообще… Об этом и говорит в своих новеллах Ирэн Роздобудько. О чем они? Ответ очень простой – они о жизни. О той жизни, которую мы сами себе выбираем: или идем на костер, или всеми силами добиваемся правды, или молчим, сцепив зубы, или… убиваем. Нежно.
В эту книгу вошли два романа Ирэн Раздобудько – «Амулет Паскаля» и «Последний бриллиант миледи». Главный герой первого из них – мсье Паскаль, с его уникальным миром и не менее уникальными гостями, которые сошлись за одним столом, преодолев временное пространство. Что же касается второго романа, то сама писательница считает, что он – «дань моему детскому увлечению Александром Дюма и… полная авантюра относительно всех, возможно, узнаваемых исторических и неисторических лиц, которые живут на этих страницах…».
Книга Владимира В. Видеманна — журналиста, писателя, историка и антрополога — открывает двери в социальное и духовное подполье, бурлившее под спудом официальной идеологии в последнее десятилетие существования СССР. Эпоха застоя подходит к своему апофеозу, вольнолюбивая молодежь и люди с повышенными запросами на творческую реализацию стремятся покинуть страну в любом направлении. Перестройка всем рушит планы, но и открывает новые возможности. Вместе с автором мы погрузимся в тайную жизнь советских неформалов, многие из которых впоследствии заняли важные места в истории России.
Странная игра многозначными смыслами, трагедии маленьких людей и экзистенциальное одиночество, вечные темы и тончайшие нюансы чувств – всё это в сборнике «Сухая ветка». Разноплановые рассказы Александра Оберемка – это метафорический и метафизический сплав реального и нереального. Мир художественных образов автора принадлежит сфере современного мифотворчества, уходящего корнями в традиционную русскую литературу.
Три смелые девушки из разных слоев общества мечтают найти свой путь в жизни. И этот поиск приводит каждую к борьбе за женские права. Ивлин семнадцать, она мечтает об Оксфорде. Отец может оплатить ее обучение, но уже уготовил другое будущее для дочери: она должна учиться не латыни, а домашнему хозяйству и выйти замуж. Мэй пятнадцать, она поддерживает суфражисток, но не их методы борьбы. И не понимает, почему другие не принимают ее точку зрения, ведь насилие — это ужасно. А когда она встречает Нелл, то видит в ней родственную душу.
Что, если допустить, что голуби читают обрывки наших газет у метро и книги на свалке? Что развитым сознанием обладают не только люди, но и собаки, деревья, безымянные пальцы? Тромбоциты? Кирпичи, занавески? Корка хлеба в дырявом кармане заключенного? Платформа станции, на которой собираются живые и мертвые? Если все существа и объекты в этом мире наблюдают за нами, осваивают наш язык, понимают нас (а мы их, разумеется, нет) и говорят? Не верите? Все радикальным образом изменится после того, как вы пересечете пространство ярко сюрреалистичного – и пугающе реалистичного романа Инги К. Автор создает шокирующую модель – нет, не условного будущего (будущее – фейк, как утверждают герои)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«А насчет работы мне все равно. Скажут прийти – я приду. Раз говорят – значит, надо. Могу в ночную прийти, могу днем. Нас так воспитали. Партия сказала – надо, комсомол ответил – есть. А как еще? Иначе бы меня уже давно на пенсию турнули.А так им всегда кто-нибудь нужен. Кому все равно, когда приходить. Но мне, по правде, не все равно. По ночам стало тяжеловато.Просто так будет лучше…».
«Человек не должен забивать себе голову всякой ерундой. Моя жена мне это без конца повторяет. Зовут Ленка, возраст – 34, глаза карие, любит эклеры, итальянскую сборную по футболу и деньги. Ни разу мне не изменяла. Во всяком случае, не говорила об этом. Кто его знает, о чем они там молчат. Я бы ее убил сразу на месте. Но так, вообще, нормально вроде живем. Иногда прикольно даже бывает. В деньги верит, как в Бога. Не забивай, говорит, себе голову всякой ерундой. Интересно, чем ее тогда забивать?..».
«Вся водка в холодильник не поместилась. Сначала пробовал ее ставить, потом укладывал одну на одну. Бутылки лежали внутри, как прозрачные рыбы. Затаились и перестали позвякивать. Но штук десять все еще оставалось. Давно надо было сказать матери, чтобы забрала этот холодильник себе. Издевательство надо мной и над соседским мальчишкой. Каждый раз плачет за стенкой, когда этот урод ночью врубается на полную мощь. И водка моя никогда в него вся не входит. Маленький, блин…».
«Сегодня проснулся оттого, что за стеной играли на фортепиано. Там живет старушка, которая дает уроки. Играли дерьмово, но мне понравилось. Решил научиться. Завтра начну. Теннисом заниматься больше не буду…».