После обеда Рауль и Филипп снова поднялись наверх. Кристал осталась в гостиной с родителями, чтобы не мешать сыну и дяде пообщаться наедине. Ни у кого не оставалось сомнений — он привез дурные вести.
— С тобой все в порядке, милая? — спросил отец.
— Не совсем. — Ей не хотелось это с кем-то обсуждать. Она посмотрела на часы. — Филиппу пора спать.
Кристал поцеловала отца и с колотящимся сердцем пошла наверх. Поднимаясь, она услышала громкий смех сына. Филипп был замкнутым так долго! Войдя в его комнату, она увидела — они с Раулем сидят на кровати и играют в шашки.
— Ужасно не хочется вас прерывать, но тебе пора спать, дорогой.
К ее удивлению, сын встал с кровати безо всяких уговоров:
— Дядя Рауль разрешил мне переночевать у него.
Вот это неожиданная новость!
Она покачала головой:
— За окном вьюга. Тебе не следует сейчас выходить на улицу.
Рауль молча сидел на кровати. Она чувствовала на себе его тревожный пристальный взгляд.
Филипп указал на свободную кровать:
— Тогда пусть он ляжет спать со мной.
Ее сын уже все просчитал. Если сегодня он не добьется своего, будет война, в которой она проиграет.
Вздохнув, Кристал сказала:
— Вот что я тебе скажу: хватай пижаму и иди умываться. А мы пока с твоим дядей переговорим, хорошо?
— Хорошо. Никуда не уходи, дядя Рауль.
— Не уйду.
Филипп вытащил из комода свою зеленую пижаму с динозаврами. Сверху в рамке стояла последняя золотая медаль Эрика за победу в скоростном спуске среди мужчин. Ее бронзовая медаль за победу в скоростном спуске среди женщин в рамке стояла рядом. Остальные медали мужа Кристал вернула в Шамони, его родителям. Они очень гордились своим сыном.
Однажды, когда Филипп вырастет, он захочет хранить их у себя.
Кристал присела на свободную двуспальную кровать:
— Это наша первая возможность поговорить наедине. Мы с родителями знаем, что ты здесь по чрезвычайному делу. — Она не могла побороть дрожь в голосе. — Скажи мне сейчас, пока Филипп не влетел в комнату.
Рауль сложил шашки в коробку и встал. Его крепкая мускулистая фигура выделялась в небольшой детской комнате.
— Две недели назад папа простудился и слег с гриппом. Болезнь прогрессировала и перешла в пневмонию. Его госпитализировали с астмой, приступов которой у него не было уже много лет. Врач говорит, если в скором времени он не пойдет на поправку, то к Рождеству его не станет.
В комнате раздался громкий вскрик Кристал:
— Он не может умереть, Рауль! Просто не может!
Она вскочила.
Осталось всего девять дней?! Она любила своего свекра, да и всю семью Бруссард. Как и Филипп.
— Мама убеждена — если отец увидит внука, то почувствует себя лучше. Мне тоже кажется, это будет лучшим лекарством. Я сказал ей, что поеду в Штаты и переговорю с тобой лично.
Кристал отвела глаза, не в силах сдержать мучительный стон.
— Я знаю, — продолжил Рауль, — здесь ты пытаешься начать новую жизнь. И возвращение во Францию вместе с Филиппом будет болезненным, но ради всех нас я прошу тебя сделать это! После похорон Эрика папа с головой ушел в работу, в надежде заглушить этим свое горе, но теперь, когда он болен, у него появилось слишком много времени на раздумья и воспоминания.
Кристал очень хорошо это себе представляла, ведь теперь она только и делала, что думала и вспоминала. Жюль, отец Рауля, тоже все еще оплакивал Сьюзан. Они все любили ее. Две смерти в одной семье — это было уже слишком.
— Я сочувствую по поводу Жюля. Это так мучительно для всех, особенно так скоро после смерти Эрика… — Рауль промолчал, и она снова взглянула на него: — Боюсь, тебе сейчас тяжелее всех. Отец в больнице, и весь семейный бизнес на тебе.
— Иногда много работы только во благо. — Он бросил на нее испытующий взгляд: — Ты согласна со мной?
— Да, — прошептала она с виноватым видом.
Когда Филипп находился в школе, Кристал старалась задерживаться на работе и проводить время на складе магазина, лишь бы в голову не лезли всякие мысли. Если бы из-за равнодушия Эрика ей не пришлось забросить карьеру, сейчас она была бы совсем в другом месте.
— Ваши паспорта все еще действительны? Или же я могу запросить срочную визу.
Он уже принимал ее капитуляцию как свершившийся факт.
Ей нужно было соглашаться и ехать. Она хотела этого, несмотря на все свои опасения.
— В этом нет необходимости. Паспорта действительны еще два года.
— Bon. Тогда завтра мы вылетаем.
Она была в замешательстве. Это означало находиться с ним рядом, общаться во время долгого перелета.
Очевидно, пословица «С глаз долой — из сердца вон» в ее случае не работала.
Уж слишком ее взволновало его появление, и она должна была это признать.
— Я взял на себя смелость забронировать на вас два билета, на случай… если вы согласитесь лететь…
«Рауль неординарный человек, он всегда мог все предусмотреть», — горько заметила про себя Кристал.
— Я бы не переживал по поводу того, что Филипп пропустит школу, — добавил он в ответ на ее молчание. — После того что Филипп мне поведал, пока мы ехали в машине, думаю, поездка домой в Шамони для него как раз то, что нужно.
