Две жизни в одной. Книга 3 - [44]

- А о чем ты в это время думала? - тихо спросила Эмми.

- Я думала, как прекрасен мир! Наш цветущий сад! Наши замечательные огороды, где растут огурцы, помидоры, баклажаны и другие овощи. Я думала о детях, об их увлечениях, о музыкальных занятиях в школе. Я мечтала видеть огромный певческий хор из ребят, поющих среди цветущих растений. Детство должно быть радостным и красивым! Но что интересно, - продолжала бабушка Рау, - среди танцующих роз, хризантем, пионов и других садовых цветов я увидела длинную тень в широкополой шляпе, закрывающей лицо незнакомки.

- Так это была принцесса небесная! Это она! - воскликнула Эмми.

- Вот откуда на шляпе у нее огурцы! - закричал Райн. - А на подоле платья - помидоры и баклажаны! Она и садовые цветы, что ты принесла, срисовала с художником и пришила к нарядам! Ты вспоминала, представляла, а они срисовывали! Но как?

- И делают они это без всяких кисточек! - взволнованно проговорила Эмми. - А что было потом?

- Что было? Да почти ничего! Я вновь погрузилась в воспоминания. И по мере того, как предавалась им, мне казалось, что я перемещаюсь по замку. Танцующие цветы почему-то стали воскрешать в памяти балы в старинных залах, о которых читала в книгах. В голове звучали разные мелодии. Было время, когда я со своей матушкой и сестрами ходила на концерты, слушала прекрасную музыку. Потом вдруг вспомнились войны на нашей земле, неродившиеся дети, сироты, мои переживания. Порой мне казалось, что кто-то задает вопросы, а я мысленно на них отвечаю. Мало того, при разных воспоминаниях менялось освещение залов, их убранство. При грустных - все делалось голубым, холодным, а порой серо-черным. Звучала мрачная музыка. И даже вдруг замолкали невидимые музыканты. Радостные воспоминания рождали прекрасную музыку, цветные видения. Мои садовые цветы, оказавшись в прозрачных хрустальных вазах, были настолько хороши и так благоухали, что длинная тень незнакомки в широкополой шляпе на время куда-то исчезла. Видимо, яркость цветов и их аромат заставляли ее это делать. А затем появился этот, как вы его назвали, принц-художник.

- Вот-вот! - опять высказался Райн. - Он все и срисовал. Садовые цветы, музыку Земли, бабушкины воспоминания. Мы все это видели в замке! И слышали. А хор мальчиков и девочек, о которых мечтала хозяйка замка - принцесса небесная, срисовали уже с нас.

- Почему, Райн, ты такой сердитый и злой? Не надо так переживать. То, что с вами случилось, да и со мной, это сказочно-удивительно! Не каждому дано такое прочувствовать!

- А как же мрачные картины замка? - снова заговорил Райн.

- Наверно, они хотели знать о нас все, - продолжала бабушка. - Они украсили свой серый замок земной красотой! Я его видела невзрачным. Вы - более ярким. А после вас он стал еще светлее. Мои воспоминания - вроде исторической Книги памяти. Я ее и пишу, закрываясь в своей комнатушке.

- Теперь улетели в космос. Там всё будут показывать... - заворчал Райн.

- Только не меня! - сказала любимая букашечка белой ромашки, выползая из кармана мальчика. Но ее никто не услышал.

- Видимо, видимо, так... - задумчиво повторяла бабушка Рау. - Завтра договорим.

Эмми и Райн, взволнованные рассказом матушки, но почему-то не обратившие внимания на слова о книге, утомленные событиями дня, все меньше и меньше задавали вопросов. Веки тяжелели, слипались. Сквозь сон они не услышали фраз, произнесенных бабушкой:

- Планетой интересуются... Нашей Землей... Возможно, они выглядят не такими, как мы их увидели. Возможно, они по-другому думают, чем мы. Но намерения у них явно дружеские. Вернее, исследовательские, точнее, познавательные...

Последние события

 Ворона Карлуша и ее приятель старый ворон Каркун, сидя возле форточки, прослушали все, о чем говорили в доме. Потом долго обсуждали услышанное.

- Хватит каркать! - кудахтнула во сне клуша, сидевшая в гнезде с цыплятами. - Летели бы в лес, там бы и кукарекали!

Вороны чуть помолчали, потом, ответив дружным криком, уселись на конек крыши соседнего дома. Вороны продолжали разговаривать на своем картавом вороньем языке:

- Карлуша, ты помнишь матушку Рау более молодой?

- Ну и что? - ответил старый ворон Каркун.

- А тех двух малышей, что привела в дом?

- Что-то припоминаю.

- А откуда она их привела? - продолжала ворона. - Наверно, из той аварии, что случилась на дальней дороге.

- Возможно, возможно, - ответил Каркун.

- Вот то-то и оно. Нам надо не пропустить хотя бы пение вторых петухов. Может быть, удастся заглянуть в шкатулку, которую принесла старушка из своей комнаты. Шкатулку она поставила на стол. О ней ведь и речи не было?

Раннее утро выдалось пасмурным. Туманный воздух не покидал двора. Все еще спали. Только неугомонный цыпленок вылез из-под теплого крыла мамочки-курицы и отправился гулять. Его заметили вороны.

- Эй, малыш! - негромко каркнула ворона, - если хочешь жить, прыгни в окно и вытащи то, что лежит в шкатулке.

- Да, да! А то заклюем! - добавил Каркун.

Цыпленок нехотя взлетел на подоконник открытого окна. Крылышки у него были еще слабенькими, но уже стремились быть петушиными. Добравшись до шкатулки, цыпленок открыл ее крепнувшим клювом и обнаружил сложенный лист с печатями. Он хотел его взять, но появилась кошка Дуруся. Дурусе это не понравилось, а потому цыпленок вылетел из окна, словно его вымели метлой. Дуруся, обнюхав валяющийся на полу листок бумаги, лениво потянулась и ушла досыпать. Мышка Лушка, выскочив из норки, попробовала листок на зуб. Отгрызла от него небольшой кусочек. Не понравилось. На полу возле стола, на котором стояла перламутровая шкатулка, валялся обкусанный лист бумаги. На нем было написано, что детей после гибели их родителей усыновила женщина. Но кто эта женщина, прочитать было уже невозможно. Поэтому у ворон остался большой вопрос: кем приходятся друг другу бабушка Рау, мальчик Райн и девочка Эмми? И еще один маленький вопросик: как матушка Рау, бабушка Рау, вышла из небесного замка?