Две жизни в одной. Книга 3 - [39]

- Какие еще силы? Зачем и как выталкивали? - не выдержала Эмми, услышав часть цветочного разговора. До этого она боялась произнести хоть одно слово. Ей надо было узнать то, что знают цветы о замке. Потому и молчала.

- Какая сила? Известно какая! - продолжал тысячелистник, - хозяйки в шляпке с огурцами на макушке. У нее и платье с помидорами и баклажанами по подолу.

- С какими еще огурцами? - удивилась Эмми. - Таких шляп не бывает!

- А такие, как у тебя, бывают? - снова заговорил тысячелистник.

Эмми знала, что в руке у нее шапка необычной формы, но как-то из-за смены событий подзабыла. Эмми водрузила необычное творение шляпочных мастеров себе на голову.

- Вот что, - сказала девочка цветам, - вам нужна вода, чтобы не увянуть. Видно, мы все не скоро покинем этот замок. Хотя вы сказали, что мы здесь, возможно, останемся. А вы, случайно, не знаете, где хранятся вазы и где взять воду?

Тут снова появились вазы с водой. Эмми поставила букеты в воду. Из соцветия красного клевера поспешно выползла любимая букашечка белой ромашки. Сладко потянувшись, быстро отползла от нарисованного сосуда и уселась на шапке, которую Эмми, сняв с головы, держала в руках. Девочка стала внимательно рассматривать головной убор. Многочисленные замысловатые рычажки и переключатели, небольшие углубления с прозрачными кристаллами украшали его.

- А ты покрути рычажки-то! - сказала букашечка, повертев вокруг своей маленькой головки тоненькими усиками. Затем добавила: - Наши цветочки уже меньше благоухают. Значит, вянут...

- Вянут, - согласилась с букашечкой Эмми, не удивляясь тому, что и букашка разговаривает. - А я чего жду? - спохватилась Эмми. - Шляпку с огурцами и баклажанами. - И Эмми крутанула красный рычажок так сильно, что один из кристаллов вспыхнул и сгорел. На его месте возникло свечение, похожее на луч дневного света. Затем образовалось небольшое круглое окошечко, подобное хорошему дверному глазку. В него Эмми и заглянула.

Что увидел Райн, оставшись один

 Толкнув дверь и исчезнув вместе с ней, Райн совсем не почувствовал своего перемещения. Он только был удивлен тем, что находится в небольшой, довольно-таки темной комнате. И еще тем, что нет рядом сестры.

- Что случилось? - подумал Райн. - Где Эмми?

Не теряя времени, он стал осматривать помещение. В одном месте на полу обнаружил отверстие, наспех заколоченное тонкими досочками. Оторвав их, мальчик оказался в необычной комнате. Комната была узкой и длинной, сплошь заставленная многоярусными кроватками. На кроватях лежали и сидели дети разных возрастов: от бесформенных, еще молчаливых полумладенцев до способных что-то лепетать. Один из малышей беззвучно открывал рот и глядел на вошедшего круглыми небесно-голубыми глазами. Увидев Райна, дети разом заговорили. Только о чем, невозможно было понять. Один сплошной детский лепет.

- Вы чьи? - спросил Райн. - И где ваши мамы?

Дети, словно по команде, замолчали. Они, видимо, не понимали вопроса. Только один, самый старший из них, сказал:

- Они не знают, что такое мама. Но моя мама завернула меня в тряпку, выбросила в контейнер - ящик с мусором. И я умер. Мы все - мрачная картина этого замка. Мы живем только в воспоминаниях. Положи к моим ногам два колокольчика, пожалуйста...

- Пойдемте со мной! Пойдемте! - закричал Райн. - Я отведу вас к нашей бабушке Рау. Она что-нибудь придумает! - Райн, уронив с головы шапку, схватил малыша за руку. Мгновение - и все исчезло. Комната опустела. Ни многоярусных кроваток, ни детского лепета. Тишина, от которой можно оглохнуть, сойти с ума, наполнила мрачное помещение. Только два голубых нежных колокольчика лежали на сером полу комнаты. А чуть дальше - необычный головной убор Райна.

- Что это было? Почему так? - закричал Райн. - Эмми, где ты? Мне страшно!

Схватив шапку, Райн выбежал из комнаты. Он мчался какими-то коридорами, попадал в тупики, снова бежал, пока не оказался в еще более странном зале.

Зловещие тени скользили по стенам, метались отблески огня от костров без запаха дыма. Слышались бряцание оружия, одинокие выстрелы, автоматические очереди, победные крики воинов, свист пуль и снарядов, вой падающих бомб и грохот разрывов. И вдруг в наступившей тишине стали возникать холмы и холмики с крестами и без крестов, с надписями и без надписей. Курганы и маленькие могилки.

- Зал памяти воинам? - удивленно тихо вымолвил Райн. - Надо положить цветы. Но где взять гвоздики? Они остались там, у серебряных ворот замка, на голубом ковре. К великому удивлению Райна, цветы появились и легли на мраморные плиты. Райн хотел провести рукой по надписям, но подумал: - Могут исчезнуть. Мне бы сейчас кусочек черного ржаного хлеба военного времени, о котором рассказывала бабушка Рау. Помянуть бы павших! А еще бы солдатскую кружку козьего молока от бабушкиной козы.

Появился и хлеб, и солдатская кружка, полная молока. Но все было призрачно. Покидая необычный зал памяти солдат всех времен, Райн не оглядывался. Хотел верить, что все не исчезнет. А вслед звучала музыка из реквиема Моцарта - Лакриоза.

- Я хочу вернуться в тот зал, где танцуют пусть тени, но тени людей! - воскликнул Райн.