Две жизни Пинхаса Рутенберга - [13]
С Савинковым он виделся в дни, когда проходили собрания организации, членами которой они являлись. Пинхас как-то остановил его на выходе, и Борис почувствовал, что тот чем-то удручён.
— Что случилось, Мартын?
— Борис, хочу поговорить с тобой, как с юристом. Я встретил женщину, с которой желаю связать судьбу.
— Говори прямо. Ты собираешься жениться?
— Да. Но есть проблема — она христианка.
— Я вижу, ты в курсе дела. В России, да и в других странах, браки заключаются в церкви. А она не повенчает, если молодожёны принадлежат к разным конфессиям.
— Следовательно, мне потребуется принять христианство, или ей пройти гиюр и стать иудейкой?
— Выбирайте, другого пути у вас нет. В России гражданских браков не заключают. Ещё при Николае I министр народного просвещения граф Сергей Уваров изобрёл триаду: «Православие, самодержавие, народность».
— Похоже на девиз Великой французской революции «Свобода, равенство, братство».
— Верно, наш глубокомысленный девиз в противовес ему. С тех пор под ним и живём.
— Я думаю, главное в этой формулировке «самодержавие». И чтобы сломать эту триаду, нужно его уничтожить.
— Правильно мыслишь, Мартын Иванович.
— Спасибо, Борис.
— Будь счастлив, Мартын, — улыбнулся Савинков. — Извини, я тороплюсь.
Он на прощанье махнул рукой и исчез в проёме двери. Небольшой зал, где проходило собрание, опустел. Рутенберг минуту постоял в задумчивости и направился к выходу. Решение, которое смутно виделось ему прежде, обрело ясные очертания.
5
На следующий день они с Ольгой встретились после работы.
— Чему ты улыбаешься, милый? — спросила она.
— Я решил принять православие. Иначе нас не повенчают. Оленька, у нас нет другого выхода.
— Но ты же не веришь в Б-га? Хотя я тоже не очень.
— Ради нашего счастья я готов поверить. Кстати, у меня есть начальное религиозное образование. Я знаю Библию и умею молиться. Мне бы только почитать Евангелие.
— Пожалуй, ты прав, — произнесла Ольга. — В моём приходе поп весьма добродушный и порядочный человек. Я с ним поговорю.
— Может быть, мне пойти с тобой?
— Хорошо, пойдём вместе — согласилась она. — Ты знаешь Андреевский собор на Васильевском острове?
— Конечно. Недалеко от университета, на Большом проспекте. Я, Оленька, весь Петербург пешком обошёл.
Пинхас обнял её, и они двинулись по улице, обсуждая, где они встретятся.
В воскресенье он ждал её на набережной Невы возле сфинкса напротив академии художеств. Она немного опаздывала. Человеколев смотрел на него своей загадочной улыбкой, словно что-то хотел сказать. Но Пинхас принял решение — он женится и ради своей возлюбленной готов на всё. Подошла Ольга и они, пройдя мимо дома Трезини, свернули направо. Улица, по обе стороны застроенная дву-трёхэтажными похожими друг на друга жилыми домами, вывела их на проспект, за которым уже хорошо просматривался красивый увенчаный крестом купол собора, окружённый главками с крестами, и высокая двухъярусная шатровая колокольня. Та сторона проспекта была почти незастроенной, и он открылся Пинхасу во всём своём великолепии. Они поднялись на паперть, миновали большую резную дверь, над которой два золоченых ангела держали знак ордена Святого Апостола Андрея, и вошли в большой полутёмный зал.
Воскресная служба ещё шла, и они стали у входа, прислушиваясь к молитве и пению.
— Знаешь, кто это? — прошептала Ольга и, не дожидаясь ответа жениха, произнесла, — настоятель собора, протоиерей Иоанн Покровский.
— У него хороший голос, — оценил Пинхас.
— Разве в этом дело? Он выдающийся писатель и добрейший человек.
Когда молебен закончился, прихожане потянулись мимо них к выходу. Они направились к алтарю, ограждённому от нефа резным трёхъярусным иконостасом. Он сиял позолотой и великолепием, и Пинхасу показалось, что Иисус, богоматерь, апостолы и пророки взирают на него своими глубокими пытливыми глазами. Священники о чём-то говорил с дъяконом, стоя на солейе перед «Царскими вратами». Богатые одеяния на Иоанне сияли чистотой, отражая падающий из высокого окна купола свет. Он заметил Ольгу и поняв, что она хочет его о чём-то спросить, сделал ей знак рукой. Старик излучал спокойствие и добродушие.
— Ваше преосвященство, — произнесла Ольга, когда он приблизился к ним. — Я не посмела бы обратиться к Вам, если бы не нужда, которая беспокоит меня и моего избранника.
Протоиерей окинул взглядом Пинхаса.
— Что вас заботит, молодые люди? — спросил он.
— Мой избранник пожелал стать христианином.
— Это серьёзный вопрос. Надо поговорить.
Он спустился со сцены, повёл их за собой в боковой придел и остановился возле большого арочного окна.
— Как вас зовут? — спросил священник.
— Пинхас, ваше преосвященство.
— Вы иудей?
— Да, я еврей. Правда, уже давно не соблюдаю традиции, — произнёс Пинхас.
— Недели две назад у меня проходил обряд один весьма достойный молодой человек. Он тоже венчался с одной русской барышней, просто красавицей. И я не мог ему отказать, — вздохнул протоиерей и снова посмотрел на Пинхаса. — Никто не будет Вас крестить, если Вы не верите в Б-га.
— Я верю, иначе бы не пришёл. Ведь Б-г он один.
— Верно. Я вижу, Вы человек серьёзный. Не буду Вас отговаривать.
Жизни и судьба еврейских семей, проживающих в одном московском доме, на фоне событий российской и мировой истории от начала 20-го века до наших дней. Трое друзей осознают своё еврейство и переживают болезненную личную драму. Невозможность самореализации в России толкает их в эмиграцию: один из них, математик, уезжает в Америку и становится крупным учёным, другой, пианист и дирижёр, в Израиль, где встречает свою школьную любовь и обретает мировую известность, а третий, бизнесмен, остаётся в России и погибает при столкновении с ОПГ.
Психологический роман повествует о духовном и нравственном становлении героя, происходящего из семьи с глубокими корнями в еврейских местечках Украины. Драматические события в его жизни в период перестройки и распада Советского Союза приводят его к решению расстаться с возлюбленной, чья семья противится их браку, и репатриироваться в Израиль. Любовь к религиозной женщине, рождение их сына, гибель её мужа, офицера контрразведки, при ликвидации террориста, отчаянная смелость героя при спасении её и детей во время теракта в Иерусалиме, служба в армии, любовь к девушке, репатриантке из России, формируют его характер и мировоззрение.
Владимир Быстряков — композитор, лауреат международного конкурса пианистов, заслуженный артист Украины, автор музыки более чем к 150 фильмам и мультфильмам (среди них «Остров сокровищ», «Алиса в Зазеркалье» и др.), мюзиклам, балетам, спектаклям…. Круг исполнителей его песен разнообразен: от Пугачёвой и Леонтьева до Караченцова и Малинина. Киевлянин. Дважды женат. Дети: девочка — мальчик, девочка — мальчик. Итого — четыре. Сыновья похожи на мам, дочери — на папу. Возрастная разница с тёщей составляет 16, а с женой 36 лет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это книга о том, как делается порнография и как существует порноиндустрия. Читается легко и на одном дыхании. Рекомендуется как потребителям, так и ярым ненавистникам порно. Разница между порнографией и сексом такая же, как между религией и Богом. Как религия в большинстве случаев есть надругательство над Богом. так же и порнография есть надругательство над сексом. Вопрос в том. чего ты хочешь. Ты можешь искать женщину или Бога, а можешь - церковь или порносайт. Те, кто производят порнографию и религию, прекрасно видят эту разницу, прикладывая легкий путь к тому, что заменит тебе откровение на мгновенную и яркую сублимацию, разрядку мутной действительностью в воображаемое лицо.
Эта небольшая книга написана человеком, «хорошо знавшим Троцкого с 1896 года, с первых шагов его политической деятельности и почти не прекращавшим связей с ним в течение около 20 лет». Автор доктор Григорий Зив принадлежал к социал-демократической партии и к большевизму относился отрицательно. Он написал нелестную, но вполне объективную биографию своего бывшего товарища. Сам Троцкий никогда не возражал против неё. Биография Льва Троцкого (Лейба Давидович Бронштейн), написанная Зивом, является библиографической редкостью.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.