Две жизни для одной мечты - [51]

– Завтра я поеду в Гаррисберг, – сказал Дуган, сам не особенно понимая зачем. – Ты можешь поехать со мной.

– Нет.

– Я бы хотел, чтобы ты поехала со мной.

– Я сказала «нет». – Айрис выдержала его взгляд, заставив смутиться.

– Тогда я поеду один.

Дуган взял папку с бумагами и пошел в свой кабинет, решив, что вернуться к мини-бару за бурбоном сможет после того, как Айрис отправится спать. В голове звенела пустота, которая нравилась Дугану. Дождавшись полуночи, он вышел на задний двор и сжег все свои записи, сделанные за последнюю неделю. Бурбон и сигареты помогли скоротать время, пока неспешно горели белые листы. Алкоголь успокаивал, и единственной проблемой казалась запланированная на утро поездка в Гаррисберг. Поездка, в которой теперь не было смысла. «Может быть, отправиться в «Шератон» к Хэйден?» – подумал Дуган, но тут же отказался от этой затеи. Налетевший порыв ветра подхватил пару горящих листов, швырнул в небо.

«В конце концов, можно просто остаться здесь», – решил Дуган, но уже утром, еще до того, как проснулась Айрис, собрал свои вещи и покинул город.

Добравшись до Гаррисберга, он остановился в гостинице «Риверфронт», пообедал, отказавшись от выпивки, и только ближе к вечеру отправился на встречу с Нейлом Бойланом. Начинавшая стареть медсестра, на которой по-прежнему не было ни грамма косметики, узнала его и как-то слишком эмоционально для работника дома престарелых сказала, что Бойлан умер два дня назад.

– Похороны назначены на завтра. Так что, если будет желание, можете прийти, – сказала она перед тем, как Дуган ушел.

– Возможно, – уклончиво пообещал он, совершенно не собираясь приходить, но уже вечером начал узнавать, где находится кладбище, решив, что если его отправят в незнакомую часть города, то он точно никуда не поедет.

К несчастью, кладбище находилось недалеко от гостиницы, где Дуган остановился. Ему не пришлось его долго искать, словно все дороги города вели к этому месту. Остановившись недалеко от парикмахерской, Дуган вышел из машины. Выстроившиеся вдоль Либерти-стрит дома напоминали о Дакоте и родном городе – кладбище подбиралось к ним, подползало, подкрадывалось. «Зачем я вообще пришел сюда?» – спросил себя Дуган, дойдя до расположенного на территории кладбища коттеджа смотрителя. Впереди уже виднелись каменные кресты и монументальные памятники. Дуган закурил, помялся несколько минут с ноги на ногу, наблюдая за высоким стариком, подстригавшим разросшиеся вокруг коттеджа кусты, спросил о предстоящих похоронах Нейла Бойлана.

– А вы знали, что он был боксером? – оживился старик. Дуган кивнул. – У него был чемпионский пояс!

– Я знаю… – Дуган обернулся, не желая терять из вида оставшийся за чертой кладбища город. – Завтра будет много народа?

– Много?! – старик грустно рассмеялся. – В лучшем случае пара стариков из приюта да миссис Линехан.

– Миссис Линехан? – Дуган вспомнил, как Бойлан забрал у него фотографию Мэдхен Уорд. – Вы не знаете ее имя?

– Я знаю только, что она организовала похороны, – старик расплылся в улыбке, демонстрируя еще достаточно крепкие зубы. – Очень милая женщина.

– Вот как… – Дуган закурил еще одну сигарету. – Сколько ей лет?

– Ну что вы, молодой человек! – упрекнул его старик, качая головой.

– Ладно. Тогда я приду завтра, – пообещал Дуган.

До поздней ночи он просидел в баре, волнуясь лишь о том, чтобы не выпить слишком много. Улыбчивый бармен узнал его и спросил о Хэйден.

– Она в Филадельфии, – сказал Дуган. Бармен помрачнел. – Хотя сейчас, возможно, уже где-то в другом месте, – добавил Дуган и взял еще выпить.

Номер, где его поселили, как две капли воды был похож с тем номером, где они прежде жили с Хэйден, и Дугану казалось, что стоит ему туда вернуться, и оживут воспоминания о том, что было в Филадельфии. Воспоминания о снах, чувствах, страхах. «Они дождутся ночи и придут в кошмарах», – решил Дуган, но он ошибся.

Ему не приснилась ни Хэйден Краувел, ни Мэдхен Уорд. В своем сне он находился на кладбище города Гаррисберг. Рядом с ним стояли высокий седовласый смотритель и пара стариков из приюта, где жил Бойлан. Под ногами была могила. Ее черная голодная пасть скалилась непроглядной тьмой. Дуган пытался разглядеть, что находится на дне могилы, но не мог. Квартет молчаливых рабочих из похоронного агентства принес гроб, открыл крышку, чтобы собравшиеся могли проститься с усопшим. Дуган подался вперед, но ничего не увидел. Гроб был пуст. Больше. У него отсутствовало дно, а за открытой крышкой виднелась густая, прожорливая тьма. Старик-смотритель, рабочие, старики из приюта столпились возле гроба, заглядывая в темноту.

– Кажется, там кто-то есть, – сказал один из них.

– Действительно есть, – подхватил другой.

Дуган наклонился над гробом. Темнота очаровывала, манила к себе. Густая, прожорливая темнота, которая переливалась, дрожала, жила своей собственной жизнью. Дуган вздрогнул, увидев нечеткий силуэт на дне могилы.

– Вы видели? – спросил он, не в силах оторвать взгляд от темноты. Никто не ответил. Дуган почувствовал, как сжимается мир, сдавливает его. Тьма уже была не только внизу. Она окружала его, проглатывала. Дуган запрокинул голову, увидев над собой крышку гроба. Он был на дне могилы. Где-то рядом мелькнул неразличимый силуэт.