Две жизни для одной мечты - [50]

Дуган поздоровался, не желая отвечать на колкость старой девы. «Вот если бы еще можно было выпить!» – подумал он, вспомнил атмосферу в библиотеке и решил отложить поход за бурбоном до вечера.

«Ну или до обеда», – подумал Дуган, но уже на следующий день.

Спал он в эту ночь плохо, если спал вообще. Просто лежал с закрытыми глазами, а река воспоминаний медленно текла куда-то, не забирая его с собой. Мысли в голове путались, цеплялись за обрывки фраз, видений, чувств. И ночь казалась бесконечной. Ночь без снов…

На третий день своего бодрствования Дуган начал пить уже с утра – немного вместо завтрака, пока не видит Айрис, немного за обедом в баре, немного после работы, немного перед долгой, тягучей ночью, начинавшей странным образом становиться короче.

Дуган не запоминал, что ему снится, да и не верил, что подобное можно назвать полноценным сном, но это было лучше, чем бесконечное бодрствование. Алкоголь помогал, спасал, оберегал. «От чего?» – задумывался иногда Дуган, но ответ, который вертелся постоянно где-то рядом, настырно ускользал от него. «Ведь все это были сны, – говорил он себе. – Просто сны…. Иначе я схожу с ума». В опровержение последнего Дуган хотел на выходных снова отправиться в отель «Шератон» и встретиться с Хэйден, убедиться, что она жива, что Хэйден в реальности и Хэйден во сне – это две совершенно разные женщины. Он начал планировать, что сказать Айрис, как оправдать свое очередное отсутствие на выходных, но в пятницу вечером передумал.

«А что если Хэйден уже уехала?» Дуган представил пустой номер и как разыграется из-за этого воображение. «Или она еще там?» Воображение нарисовало ему еще одну ночь, которую придется провести в постели с этой девушкой. «Можно будет, в конце концов, снять еще один номер», – попробовал он найти компромисс, бросил короткий взгляд на Айрис и решил, что самым разумным будет остаться дома. «Тем более здесь всегда есть хороший мини-бар», – попытался убедить себя Дуган. С трудом дождался субботнего утра, взял с собой бутылку бурбона и заперся в пыльном кабинете под предлогом работы.

На следующий день он проделал то же самое, а в понедельник взял бутылку бурбона с собой в библиотеку, убеждая себя, что растянет ее на всю неделю, но бурбон закончился уже в среду утром. Весь день Дуган говорил себе, что не станет пить на работе всю оставшуюся неделю. «Только вечером», – продолжал он заниматься самообманом, покупая в магазине несколько бутылок бурбона, одну из которых осознанно оставил в машине, чтобы можно было взять с собой на работу.

Наступившие выходные Дуган снова провел в своем кабинете, стараясь не обращать внимания на ворчание Айрис, которая, словно чувствуя обман, начала настырно просить дать почитать наброски его новой книги.

– Позже, – отмахнулся Дуган, однако уже в понедельник на работе попытался нацарапать пару страниц.

Идей не было, поэтому он просто решил описать бой между Стивеном Огли и Нэйлом Бойланом. Рассказать то, что запомнил из газетной статьи и своего сна. Шестерни воспоминаний заскрипели, сдвинулись с места. Дуган написал несколько страниц, остановился, пытаясь понять, достаточно ли этого будет для Айрис, убрал бумаги в стол, выпил, выкурил пару сигарет, снова вернулся к записям, наорал на Бетани Нунен, когда она вошла к нему без стука, дождался следующего дня, планируя извиниться, но вместо этого снова вернулся к записям.

Ожившие воспоминания угасли лишь к концу недели. Осталось только эхо. Шестерни замерли. Для верности Дуган отправился в архив и сделал несколько ксерокопий газет, в которых рассказывалось о «Блю горизонт». «Теперь хватит на пару месяцев», – думал он, убирая бумаги в папку. В голове мелькнула мысль о том, чтобы съездить еще раз в Гаррисберг и снова встретиться с Бойланом. «Можно будет взять с собой Айрис, чтобы она окончательно поверила, что я там уже был и действительно работал над книгой», – решил Дуган, но Айрис отказалась. Пробежала глазами в пятницу вечером записи Дугана, дождалась, когда он вернется из бара, где методично накачивал себя алкоголем весь вечер, и закатила тихий скандал, без криков, чтобы не привлекать внимания Дьюс.

– Это что такое? – спросила она, указывая на папку с записями Дугана, к которой даже прикасаться не хотелось. – Это что… такая шутка?

– О чем ты? – Дуган почувствовал, как трезвеет.

– Поцелуй во время бокса? Девушка без кожи? – вспылила Айрис. – Ты этим занимался последние недели? – она замолчала, требуя ответа, но Дуган лишь взял папку с бумагами, бегло просмотрел свои записи, нахмурился.

– Если честно, то о девушке без кожи, я не помню, как писал, – признался растерянно Дуган.

– Наверное, был слишком пьян! – скривилась Айрис. – Хотя если честно, то я не верю, что ты вообще это писал. Это же… – она беспомощно всплеснула руками. – Это… это…

– Не ранний Пьюзо? – помог ей Дуган. Щеки Айрис вспыхнули, словно она только что получила пощечину. – Не бабочки Набокова или не Пруст в своей громоздкой обнаженности чувств? – монотонно продолжил Дуган. – Если честно, до встречи с тобой я вообще писал детские сказки.

Он замолчал, не понимая, злится или просто чувствует усталость. Айрис мерила его гневным взглядом, пытаясь убедить себя, что он просто пьян и не особенно понимает, что говорит.