Две жизни для одной мечты - [12]
«Но ведь так не бывает! Картина не может менять себя!»
Микела разглядела на картине белокурую пару, но уже во втором ряду.
«Нет!»
Она недоверчиво посмотрела на фотографию. Белокурая пара шла к выходу. На картину. На газету. На картину. На газету. Рисунок оживал, двигался, словно мультипликационный герой под рукой художника. Микела повернулась к окну. Картина отражалась на грязном стекле.
– Мне нужен дневник старика, – сказала Микела.
– Прямо перед тобой.
– Передо мной? – она опустила глаза к столу, бросила на кровать газету, взяла дневник. Старая кожа была шершавой и маслянистой.
– Только там все равно ничего не понятно.
– Вот как? – Микела открыла первую страницу. Предложения рассыпались на словосочетания. Она попыталась уловить смысл. Словосочетания рассыпались на слова, а слова разбежались буквами. – Вот черт!
– А я что говорил?! – Микела услышала усмешку, вернее, почувствовала, как улыбается Дуган.
– Но ведь что-то здесь есть.
– Немного. В основном то, что я тебе уже рассказал.
– Как старик продал свою душу?
– Да.
– Понятно.
Микела перевернула страницу, потревожив притихшие буквы. Они снова ожили, забегали по странице, собираясь в слова. Волнение заполнило грудь. Микела задержала дыхание, боясь спугнуть подбирающиеся друг к другу случайные слова. Нет, не случайные. Все было просто и понятно. Словосочетания, приложения. Взгляд зацепился за знак точка с запятой.
– Эй! – позвал Дуган.
– Я читаю! – отмахнулась от него Микела, снова перевернула страницу.
– Ладно. – Дуган закурил. – Ты будешь?
– Нет.
– А пиво?
– Нет. – Микела хотела бросить на него гневный взгляд, но не смогла отвести глаза от пожелтевших страниц.
Время замерло. Картина на стене. Картина отражается в окне. Фотография в газете. Газета на кровати. Дневник в руках. Ничего другого нет.
– Ну хватит! – Дуган захлопнул дневник, не забирая его из рук Микелы.
– Какого черта?! – крикнула она, но тут же сникла, отвернулась.
– На вот. Покури, – Дуган протянул ей свою недокуренную сигарету. Она послушно обхватила фильтр губами, затянулась, растерянно оглядываясь, словно впервые оказавшись в этой незнакомой комнате. – Еще? – предложил Дуган.
Она не ответила. Подушечки пальцев заскользили по влажной, шероховатой кожаной обложке дневника. Закрытые страницы были такими ясными, как будто их содержимое отпечаталось на глазах. Вот только прочитать и понять смысл Микела никак не могла. Пыталась снова и снова и снова и снова терпела фиаско. И чем больше сил было приложено для того, чтобы вспомнить, тем сильнее была жажда узнать, сильнее становился зуд, которой не позволял думать ни о чем другом.
«Всего один взгляд», – сказала себе Микела, раскрыла дневник старика Пирса. Буквы вздрогнули и разбежались кто куда, утратив свою содержательную стройность.
– Нет! – Микела нервно перевернула несколько страниц. – Что ты наделал?! – накинулась она на Дугана. – Ты все испортил!
– Что я испортил?
– Все! – Микела беспомощно всплеснула руками, бросила дневник на кровать, обхватила голову, пытаясь собраться с мыслями, которые разбегались так же, как буквы на желтых страницах. – Нужно открыть окно, – решила Микела.
Свежий воздух наполнил комнату.
– Успокоилась? – осторожно спросил Дуган.
– Кажется. – Микела бросила на него стыдливый взгляд. – Извини. Сама не знаю, что на меня нашло.
– Ничего. Вчера, думаю, я выглядел так же, когда хотел купить у тебя картину Пирса. Наверное, ты права, и все дело в психологическом фоне, который создал старик.
– Да. Наверное. – Микела облизнула сухие губы и заставила себя улыбнуться. – Давай выйдем на улицу.
– Давай. А то у этого дома психологический фон тоже неважный.
– Ты шутишь, да?
– Ничуть. – Дуган вышел в коридор, надеясь, что старуха не станет звать его. В дальней комнате раздался сухой кашель.
– Ей не нужна помощь? – спросила Микела.
– Ей нужно внимание, – натянуто улыбнулся Дуган.
Они спустились по скрипучей лестнице, вышли на улицу. Генри Белфорд стоял на крыльце, монотонно потягивая сигарету.
– Ты не сможешь взять у отца пикап? – спросила Микела. Дуган замялся, бросил взгляд на затылок отца.
– Я починил его «Хонду», – сказал не поворачиваясь отец.
– Спасибо, – машинально сказала Микела. Дуган спустился с крыльца. Микела пошла за ним, заставив себя не смотреть на лоснящуюся от пота шею его отца. – Вы всегда так с ним? – спросила она Дугана, когда они отъехали от дома.
– Как?
– Как враги, которых заставили быть друзьями.
– Не понимаю, о чем ты.
– Ладно. Тогда скажи сам, как ты это себе представляешь.
– Нечего говорить. Нечего представлять.
– Почему же тогда не переедешь?
– Не знаю.
– Боишься?
– Что? С чего ты взяла… – Дуган замялся, кровь отхлынула от лица.
– Боишься, – протянула Микела. – Вижу, что боишься. Вот только не пойму чего… Или кого…
Дуган лихо свернул на Ван-Бюрен-авеню. Скрипнула резина, едва не отправив «Хонду» в занос.
– Не гони так, – попросила Микела.
– А ты не копайся в моей голове, – процедил сквозь зубы Дуган.
Они проехали мимо бакалейной лавки на перекрестке, остановились возле дома Пирса.
– Я обидела тебя? – спросила Микела.
– Нет.
– Но и помогать убираться ты мне не будешь?
– Нет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Представьте себе альтернативное настоящее, в котором Луна обитаема. Первая высадка человека на этом спутнике стала первым контактом. С тех пор два мира живут, взаимодействуют. Между ними установлена постоянная связь. Но перелеты остаются экономически неэффективными. Жители Луны могут лишь пользоваться идеями и научными разработками землян. Их увлекает наш кинематограф и наша литература. Они интересуются нашей религией, которая в конечном итоге становится для них краеугольным камнем. Появляются фанатичные последователи веры, число которых растет и множится.
Как бы настойчиво нас ни убеждали, какие бы догмы ни вбивали в сознание, люди все равно остаются людьми. Мы не можем стать бесчувственными машинами: чувства есть, и чувства эти возьмут верх над любыми внушенными истинами, когда придет время…
Скованный ледником мир. Человечество живет в гигантских Жилых комплексах, не видя неба на протяжении тысячелетий. Продолжая играть, надеясь сорвать банк и рассчитаться с долгами, главная героиня знакомиться с мальчиком-нейропатом, отца которого ученые Энрофы пытаются заставить спонсировать запрещенный проект по созданию новых систем восприятия реальности.
Миром правит искусство. Талантливая художница живет на окраинах Вселенной и мечтает попасть на главную планету, населенную «высшими» – лучшими представителями мира Искусства. Этот мир кажется ей солнцем, но если долго смотреть на солнце, то глаза получают ожог, и вы уже не можете видеть в полумраке. А полумраком в этом мире света стала вся остальная жизнь.
«47 отголосков тьмы» – это 47 точек зрения, 47 фантазий, 47 маленьких миров от пока не самых знаменитых, но определённо перспективных отечественных авторов хоррора. Это почти полсотни занимательных, увлекательных – и поистине кошмарных, в том или ином смысле и той или иной степени, историй.Какое-то время назад на известном портале, посвящённом ужасам, мистике и триллерам, Horrorzone.ru, при поддержке российского фантаста Виталия Вавикина и его семьи, а также под руководством составителя сборника, литератора Владимира Чакина, проходил конкурс имени писателя Вячеслава Первушина.