Две жены для Святослава - [8]
Браня уже побежала к полке у печи и вытащила из горшка целую связку деревянных ложек. Добрета принялась вынимать из короба и раскладывать по чисто вымытому и покрытому скатертью столу сосуды и миски: блины, жареное мясо, похлебка из дичины, поросячий бок, каша со сливками, пироги с рыбой и грибами… Уже были приготовлены лучшие греческие блюда: на низких поддонах, расписанные желтыми и зелеными зверями и птицами по белой глине. Эльга стала перекладывать в них угощения, торопясь, пока не остыли и не перестал идти пар. Браня с сосредоточенным видом раскладывала ложки. В этом году ей впервые позволили участвовать в угощении дедов: прежде ее, слишком маленькую, отсылали к Живляне Дивиславне, ночевать с ее детьми.
Но вот они закончили и встали у края стола.
– Деды наши и бабки! – позвала Эльга, обняв Браню за плечи и произнося призыв от них обеих. – Зовем вас на угощение. Где бы ни были вы… Далеко нас занесло от родного порога, но все же мы вас помним – и вы нас не забудьте, помощью и заботой не оставьте. Придите к нам…
Она слегка сжала плечи Брани, и та добавила:
– Дедушка Вальгард! Бабушка Домолюба! Прадедушка Судогость, князь плесковский! Прабабушка Годонега, княгиня плесковская!
– И ты, муж мой, Ингвар Улебович, – тихо продолжила Эльга.
Для него она приготовила особую ложку – греческой работы, искусно вырезанную из кости. Эту ложку Ингвар привез ей из второго греческого похода. Эльга ценила ее и пользовалась только по велик-дням, а после смерти Ингвара приберегала для него.
Теперь она поднесла ложку к лицу, на миг прижала к губам выпуклое гладкое донце, будто пыталась передать поцелуй бесплотной, невидимой тени, положила ложку на край блюда с испускающей пар медовой кашей.
– И ты тоже… Князь-Медведь… – шепотом добавила она. – Приходи. Прими наше угощение и не держи зла.
И вдруг ощутила облегчение. Впервые в этот день взглянула в темные тени у двери без страха, скорее с надеждой. Крепче сжала плечи Брани.
Это был обряд не княжеский, не державный, а домашний. Здесь, в Киеве, где собралось с бору по сосенке от великого множества родов и народов, ее кровные предки принадлежали только ей, не всем. И в этом состояла огромная разница между нею, Эльгой, киевской княгиней Руси, и плесковской княгиней Годонегой, ее родной бабкой по матери. Не от народа-племени, а только от своего лица и лица своих детей она говорила со своими чурами: дедами и бабками, знакомыми и незнакомыми, теми, кого застала на свете, и теми, от кого даже имена до нее не дошли сквозь гущу поколений.
– Дедушка Улеб. Бабушка Сванхейд, – подсказывала она дочери имена ее предков по отцу, которые, как и плесковские, никогда не бывали в Киеве и не жили в этом доме. – И ты, волот земли Русской, Олег Вещий. Стрый Одд… – прошептала Эльга, и от звука этого имени, которое она слышала только в детстве от отца и его брата, у нее перехватило дыхание.
Теперь он придет. Отзовется на свое настоящее имя, которое во всей Русской земле помнит, может быть, лишь она, его племянница, да его внучка, старая боярыня Ростислава. Да Олег Моровлянин, его неудачливый внук.
Их было так много: предков, которые прожили свою жизнь в иных землях, но протянули ветви сюда, к киевским горам, и сплели их над старым корнем полянских Киевичей. Из Киевичей происходила Бранислава, жена Вещего, и последние капли их крови текут в Ростиславе, Предславе и их детях. И все эти люди, такие разные, славянского и заморского северного корня, собрались, как ручьи и речки, чтобы образовать эту могучую реку – землю Русскую.
Эльга положила руку на голову Брани и прижала дочь к себе. Та тоже, наряду со Святославом, была наследницей всех этих сил. Как они скажутся в ней?
Каждый год, все двадцать лет, Эльга готовила этот стол. Каждый раз она ждала, что деды подадут знак – хоть какой-нибудь, хотя бы скрип двери, стук скамьи, легкое прохладное дуновение вдоль щеки. Но ни разу даже вздох не нарушил тишину, воздушный ток не колыхнул пламя светильника. Неужели ее предки не могут найти к ней дорогу в такую даль?
Или они так и не простили ее побег и гибель Князя-Медведя?
Но хотя бы он, Вещий! Тот, что жил здесь, в Киеве, и хорошо понимает все, что она делала. Он не может бросить ее, наследницу, спасшую его державу от распада.
Мало о чем Эльга так жалела, как о том, что ей не привелось ни разу в жизни встретиться с Вещим. Ей исполнилось всего семь лет, когда он умер, да и жила от него за тридевять земель. Только от людей и узнала, что у них одинаковые глаза – серо-зелено-голубые, смарагдовые. У Брани были такие же глаза, и это радовало Эльгу не меньше, чем сходство дочери с Утой. У Святослава – просто голубые, как у Ингвара. Святослав сам за себя постоит. Но уж ее дочь покойный волот не оставит заботой…
И как же ей хотелось, чтобы хоть один раз в жизни в такую вот ночь он вошел неслышно в избу – остановился у порога, выпрямился во весь свой немалый рост, взглянул на нее, свою наследницу… Только он один среди всех живых и мертвых и сможет понять, как живется ей – заброшенной так далеко от родных краев, запряженной в такой воз, какого ни предки ее князья, ни даже сам Князь-Медведь не сможет и представить…
Если ты сын бога Велеса и вдобавок оборотень, вряд ли твое место — среди простых смертных. И пусть никакое оружие, даже волшебное копье, не в силах убить тебя, обязательно найдется смельчак, который усомнится в этом. И тогда твоя судьба превратится в один бесконечный поединок — за право жить с людьми, а не с духами иных миров или с волками глухих чащоб; за право быть своим у своих; за право дарить любовь и быть любимым. И минует немалый срок, и будет пройден длинный путь, прежде чем род человеческий примет тебя таким, какой ты есть…
Женившись на знатной болгарыне, князь Ингвар приобрел не только влиятельную родню, но и претендентов на русские земли. Оскорбленная предательством, княгиня Ольга ушла из Киева, не желая делить мужа с другой женой и… тем самым поставила Русь под угрозу распада. Мучимая желанием избавиться от соперницы и сохранить владения, Ольга вынуждена решить для себя и другой вопрос: стоит ли сдерживать давно скрываемое влечение к побратиму мужа?..
Она росла вдали от Киева, в глухом уголке, где юных девушек по-прежнему отдавали князю-медведю, а судьбой их распоряжалась старуха-ведунья, чья избушка стояла на границе мира живых и мертвых. Племянница Олега Вещего, покорившего богатый Цареград, она была завидной невестой, а потому ее рукой планировали распорядиться в политических целях. Но характером и упрямством девушка пошла в дядю и все решила по-своему. Еще немного, и имя Ольги сделается известно не только по всем славянским землям, но и далеко за их пределами.
Северная Русь, конец Х века. Однажды на торгу Загляда, дочь купца, увидела Снэульва и полюбила его. Чтобы найти средства для женитьбы, он отправился за море. Но обратно юноша возвратился в рядах вражеской дружины, с мечом в руке, в числе тех, кто явился разорять, убивать и брать в полон. Казалось бы, не суждено Загляде найти счастье с человеком, пришедшим на ее родину как враг. Тем более что и Вышеслав Владимирович, молодой новгородский князь, неравнодушен к красавице, да и Тойво, сын знатного чудского рода, не прочь взять в жены богатую наследницу…
Каждая книга Елизаветы Дворецкой – это захватывающее приключение, мир Древней Руси, в который попадаешь прямо со страниц романа. Ее герои вызывают невольное уважение, их поступки заставляют переживать и радоваться, а их судьбы волнуют так, что невозможно оторваться, не дочитав до конца. Весной 914 года объединенное войско русских земель возвращается из похода на Хазарское море и везет немалую добычу. Нарушив договор, конница хакан-бека нападет на них на стоянке близ Итиля, чем вынуждает в жестоких сражениях защищать свою добычу и саму жизнь.
Бывает, что двое могущественных врагов – это лучше, чем один. Если они приходят одновременно и не ладят между собой. Оставив за спиной сгоревший дом и простившись с прежней жизнью, Хагир из рода Лейрингов пытается собрать войско, чтобы вернуть родной земле свободу и величие. Простой воин отправляется в дальний путь, чтобы спасти плененного конунга, еще не подозревая, что приведет в свое племя нового вождя. В походе он встречает Бергвида, законного наследника власти над страной. Но выйдет ли достойный правитель из человека, который вырос в рабстве и всю жизнь копил в сердце злобу на весь мир?
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Киевский воевода Мистина, заключая ряд с плеснецким князем Етоном, был уверен, что тот оставит земли в наследство сыну княгини Ольги, подрастающему Святославу. Таков уговор! Однако лукавый старик, которому верховный бог Один дал три срока человеческой жизни, решил обхитрить злую судьбу, так и не даровавшую ему собственных детей. Взяв на воспитание лесного найденыша, Етон сделал его своим тайным орудием. Вот только старый князь не сумел просчитать всех последствий… И теперь не только соперникам, но и ему самому и юной его красавице-жене, ходящей по краю смерти, предстоит пройти немало будоражащих испытаний…
Предслава, племянница Вещего Олега, происходит из рода женщин, веками приносимых в жертву змею, повелителю великого Волхва. Однако ныне нравы смягчились и ничто не угрожает жизни молодой красивой княгини, вот только тревожат ее странные сны, а нежданно вернувшийся поздней ночью из военного похода муж кажется странным и чужим… «Это змей! К нашей княгине летает змей!» – шепчутся вокруг. И молодой воин Воята, прибывший в земли древлян, клянется защитить Предславу во что бы то ни стало.
Не прошло и года с тех пор, как княгиня Эльга и князь Ингвар заняли киевский стол. Благодаря согласию с королевой Сванхейд, матерью Ингвара, их владения теперь простираются до самого Хольмгарда, и в их руках весь Путь Серебра. Но мало власть получить, ее важно еще удержать. И потому молодой правительнице ежесекундно приходится помнить о том, что возникшая страсть между ней и побратимом мужа, Мистиной, может не только навлечь позор на род Вещего, к которому она принадлежит, но и привести к гибели недавно объединенную державу.