Две тайны Христа. Издание второе, переработанное и дополненное - [15]

Салон был невыносимо скучным. Даже пища богов была однообразной, рано или поздно амброзия должна была им наскучить. Они не знали либо не понимали вкуса жаренного на костре мяса. А нектар, напоминающий по вкусу и цвету ирландский ликер с небольшой долей наркотиков, отнюдь не всегда мог заменить вино. Поступки обитателей этого салона были строго регламентированы, однако, в отличие от других божеств, их скуку необходимо было чем-то разнообразить, и им в определенных рамках дозволялось делать глупости. Гефест сумел приобрести рога, Афродита заимела любовника, Apec получил рану от смертного, а сам Зевс мог побаловаться и с Ганимедом. Яркая фантазия греков создала этот прекрасный сказочный мир, обитатели которого на протяжении столетий были идеалом физического совершенства, а затем, после покорения Греции Римом, без значительных усилий божества приобрели еще один статус и несколько столетий в образе Юпитера (Зевс) и Венеры (Афродита) владычествовали над миром.

В отношениях со смертными небожители выдерживали очень большую дистанцию, поскольку пантеон в малой степени был способен к интеллектуальной деятельности. Греческие боги не создали ни нравственного, ни духовного, ни философского начала, у них не было интеллектуального моста к людям. Все, что они могли предложить грекам, заключалось в двух словах: красота и бессмертие.

Иудейский монотеизм был качественно иной религией, поставившей на новый уровень взаимоотношения людей и Бога. Нельзя утверждать, что монотеизм — чисто иудейское изобретение. Он был и у других народов, например у персов. Но Бог иудеев был другой бог: он был суров и справедлив, он через Моисея впервые вступил в контакт со своим народом, но это был не тот контакт, который так красочно описан в мифах, это была не просто прогулка Гермеса с очередным спутником или любовь Зевса с новой подружкой.

Основой этого принципиально иного монотеизма была Вечность и Незримость. «У Бога Израиля нет родословной, как нет родителей или потомства; он ни от кого не наследует и никому не завещает своей власти. Он не умирает и не воскресает. У него нет половых признаков или желаний, как нет нужды или зависимости от каких-либо сил вне себя»[23].

Бог иудеев передал Моисею скрижали, и нравственный задел от этих десяти заповедей был грандиозен. Сам по себе факт передачи нравственной информации послужил огромным стимулом для выработки назиданий и законов.

«Он смирял тебя, томил тебя голодом и питал тебя манною, которой не знал ты и не знали отцы твои, дабы показать тебе, что не одним хлебом живет человек, но всяким словом, исходящим из уст Господа, живет человек» (Втор. 8:3).

Не только факт выхода Бога из облака и встречи его с Моисеем был важен, а и то, что при этой беседе человеку было дано Слово.

И есть огромная справедливость в том, что Бог только единожды явил себя человеку. Этого было достаточно, чтобы стимулировать мысль многих поколений целого народа. Ибо первоначальная планка, установленная Богом этими десятью заповедями, в нравственном плане была очень высока. Но в какой-то мере эта планка была похожа на мираж, поскольку, хотя самосознание народа претерпевало существенные изменения, в реалиях соблюдать все эти заповеди, а затем и другие, рожденные уже самим народом, было трудно, неизмеримо трудно.

И еще, наряду с другими, уже вторичными заповедями родилась следующая, о справедливости которой можно долго спорить: «Господь обещал тебе ныне, что ты будешь собственным его народом, как Он говорил тебе, если ты будешь хранить все заповеди Его, и что Он поставит тебя выше всех народов, которых Он сотворил, в чести, славе и великолепии, и что ты будешь святым народом у Господа Бога твоего, как Он говорил» (Втор. 26:18–19).

Сам факт богоизбранности, данный народу, обитающему географически не где-нибудь в изоляции, например на острове Пасхи, а в самом пересечении евро-азиатских торговых маршрутов, принес много бед, в первую очередь самому этому народу. Надо сказать, что, может быть, в другом случае факт богоизбранности не оказал бы столь доминирующего влияния на историю, попади он, к примеру, на почву, не столь обильно удобренную интеллектом и высокой жизненной активностью. Но что случилось, то случилось. Иудеи мгновенно подхватили факел богоизбранности, ярко раздут ли его и, что соответствует духу этого народа, стали размахивать им из стороны в сторону.

На первых порах им сопутствовала удача. Сравнительно небольшое племя сделало резкий интеллектуальный скачок. Многие окрестные племена, с которыми оно вело бесконечные войны, и причем довольно часто терпело поражение, не выдерживали постоянного давления этой высокоорганизованной структуры. Более чем через тысячу лет великая татаро-монгольская общность, объединенная Чингиз-ханом, а затем его последователями, покорила полмира, но вскоре, со смертью лидера или лидеров, через несколько поколений рассыпалась на отдельные территории. В случае Иудеи лидер — богоизбранность — был бессмертен. Подобно Давиду против Голиафа, вновь и вновь вели войны иудеи, поглощая, ассимилируя соседние мелкие племена и передавая им свою идеологию. Этот период непрерывных войн и стычек продолжался сотни лет. Необходимость выжить в такой немирной обстановке консолидировала народ не только в плане поиска новых средств борьбы, а и в сфере идеологии. Он к этому времени уже воспел свои мнимые и реальные подвиги, канонизировал их и превратил в Завет.