Но это не значит, что Элоиза имела право, оскорбив его, исчезнуть.
Увидев Элоизу, Джон опять ощутил ее воздействие. Это было подобно удару, который, как он считал, его память преувеличивала.
Джон постарался взять себя в руки и перейти к делу. Ему требовалась ее подпись, и по некоторым причинам он не захотел поручать это дело юристам. Возможно, в какой-то мере из-за пресловутого нюанса.
Элоиза вытащила каблук из щели между досками и теперь стояла, уверенная и гордая, с вздернутым подбородком.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она.
— Я приехал, чтобы сопровождать тебя на торжествах по случаю свадьбы твоей сестры. — Он прикрыл дверцу машины. Шофер, как ему и было приказано, ждал внутри. — Моя жена должна быть со мной.
— Тише! — Элоиза подалась вперед и, неожиданно постеснявшись прижать палец к губам Джона, помахала им у него перед носом. — Я тебе не жена.
Он поймал ее руку и погладил безымянный палец, на котором теперь не было обручального кольца:
— Наверное, наша свадьба в Мадриде мне померещилась.
Элоиза выдернула руку:
— Это в прошлом.
— Если ты согласна пропустить торжество, мы можем где-нибудь перекусить и поговорить о прошлом.
Джон смотрел, как ее рука скользит вверх-вниз по бедру, и вспоминал, как его губы ласкали нежную кремовую кожу, скрытую сейчас платьем.
Элоиза молча смотрела на него, потом поинтересовалась:
— Ты шутишь, верно?
— Садись в машину и увидишь.
Она посмотрела на корабль, потом опять на Джона. Кончик ее хвоста лег ей на плечо.
— Не уверена, что это хорошая идея.
— Я не собираюсь тебя похищать.
— Не будь смешным! — Элоиза нервно рассмеялась.
— Тогда что тебя держит? Или ты хочешь продолжить разговор прямо здесь? — Он кивнул в сторону полного гостей корабля. — Я думал, тебе не нужен лишний шум.
Она опять посмотрела на прогулочный корабль. По-видимому, их пока не заметили, но кто знает, как долго это будет продолжаться?
Джону, в отличие от его загадочной жены, было безразлично, кто что подумает. Он давно уже понял, что в этом мире есть только два пути: позволить другим управлять твоей жизнью или взять собственную жизнь в свои руки.
Ему нравился второй путь.
Он ждал, приподняв одну бровь.
— Хорошо, — процедила Элоиза сквозь зубы.
Бросив на Джона сердитый взгляд, она села на заднее сиденье. Он сел рядом с ней, закрыл дверцу и постучал по стеклянной перегородке между ними и шофером. Это был приказ ехать. Просто ехать. Куда — решится позже.
— Куда мы едем? — спросила Элоиза, когда машина тронулась.
— А куда ты хочешь поехать? Я остановился в пентхаусе — чуть дальше по берегу.
— Не сомневаюсь!
Элоиза оглядела салон, ненадолго задержала взгляд на компьютере, мини-баре, телевизоре с плазменным экраном.
— Я вижу, ты не изменилась, — заметил он.
Джон помнил, как равнодушно Элоиза относилась к деньгам. Это внесло в его жизнь некое разнообразие. Обычно женщины пытались заполучить его, чтобы урвать хоть малый кусочек состояния и политического влияния семьи Лэндис. Но еще ни одна женщина не отказывалась от него из-за этого.
Правда, тогда Джон не знал, что у Элоизы есть доступ к деньгам и влиянию, по сравнению с которыми даже то, чем обладает его семья, кажется мелочью.
Очень впечатляет.
И смущает, потому что она и не подумала рассказать ему об этом даже после того, как они поженились.
Он постарался унять раздражение. Это чувство опасное, если учесть желание, которое сейчас охватывало мужчину помимо его воли. Стараясь доказать себе, что может владеть собой, Джон провел двумя пальцами по шелковистой пряди волос Элоизы.
Она отдернула голову.
— Прекрати! — Она повернула кондиционер так, что струя воздуха откинула назад ее волосы. — Хватит воскрешать то, что было. Хотя ты, похоже, истинный мастер реставрации. Но сейчас я хочу знать только одно: зачем ты приехал?
— Что плохого в том, что я захотел увидеть свою жену?
— Бывшую жену. Мы напились и поженились. — Элоиза пренебрежительно пожала плечами. — Такое случается со многими — от кинозвезд до обычных Джеков и Джозефин. Поинтересуйся регистрацией браков в Лас-Вегасе. Мы совершили ошибку, но постарались исправить ее на следующее же утро.
— Ты считаешь, что все это было ошибкой? Даже то, что произошло между словами «я согласна» и нашим пробуждением? — спросил Джон, не удержавшись.
Тень страсти мелькнула в темных глазах Элоизы. Однако она ответила:
— Я не помню.
— Ты покраснела, — заметил он с немалым удовлетворением и мысленно благословил проникавший сквозь стекла свет уличных фонарей, позволивший ему увидеть ее лицо. — Ты помнишь, по крайней мере, большую часть той ночи.
— Секс ничего не значит, — чопорно возразила Элоиза.
— Секс?! Я имел в виду ужин, — парировал Джон, наслаждаясь этой игрой в кошки-мышки. — Рыба под зеленым соусом была неподражаема.
И ему вдруг показалось, что он чувствует во рту вкус рыбы, которую они ели за ужином в тот вечер. А потом им подали вино. И Элоиза опьянела. И разделась.
Джон уловил отражение тех же воспоминаний в глазах молодой женщины, но губы ее тут же презрительно сжались.
— Ты осел, Джон.
— Да, но я — твой осел.
Пока, по крайней мере.
— Уже нет. Ты помнишь, что было утром? Ты — мой бывший осел.
