Две стороны луны - [5]
Сестры одновременно подумали о долгом, солнечном, зеленом, навсегда потерянном для них лете.
До тех пор, как на их головы свалился дар ясновидения, все неприятности сестер Бринн сводились, по существу, к тому, что их дразнили за то, что близняшки были самыми младшими и самыми низкорослыми в классе. А еще им вспоминались удивленные взгляды учительницы, когда Мэллори вначале не могла вспомнить даже название французского национального гимна, а затем, после мысленной просьбы к Мерри о помощи, выдала первую строчку с безупречным произношением. Как же все было просто и мило!
— По сравнению с тем, что происходит сейчас, тогда было по-настоящему здорово, — согласилась Мэллори с не высказанными вслух мыслями сестры. — Я бы отдала большой коренной зуб ради того, чтобы все было как прежде.
— Я тоже, — сказала Мередит.
— Знаешь, мама говорит: «Если бы желания были лошадьми…»
— Все были бы на коне, — закончила за нее Мерри.
— Нет. Мама говорит: «Если бы желания были лошадьми, то нищие ездили бы верхом», — нетерпеливо поправила сестру Мэлли. — Каждый человек хочет того, чего у него нет. Если бы все желания осуществились, то нищие ничем бы не отличались от обычных людей.
— Но люди все равно хотят иметь лошадей.
Мэллори вздохнула.
— Ах, Мерри! Ты неисправима.
«Раньше я и представить не могла, насколько это будет меня радовать», — пронеслось в ее голове.
Мэллори стало по-настоящему тепло на душе от осознания того факта, что ее сестра была и остается воплощением жизнерадостности и веселья. Не зря же все называют ее Мерри[1]. Она никогда не сидит без дела, всегда в центре внимания. Сестра предпочтет нести какую-нибудь чушь журналистке, положим, программы «В мире животных», чем оставаться в тени и помалкивать.
А в это время Мередит, которую необщительность сестры, ее нездоровое пристрастие к футболу и мыльным операм приводили в отчаяние, вдруг подумала, что не представляет себе мир без Мэллори, даже несмотря на то, что сестра считает вполне приемлемым появляться на людях в гимнастических трусах на два размера больше, чем следовало бы.
Мерри до сих пор зачесывала волосы направо, а Мэлли — налево. Мерри оставалась правшой, а Мэлли — левшой. У обеих на носу были рассыпаны веснушки. Рост девочек составлял четыре фута и одиннадцать с четвертью дюймов. Весили они по девяносто фунтов каждая.
Никто из окружающих не понимал, насколько они сейчас не похожи друг на друга. Только близнецы до конца осознавали себя полностью сформировавшимися личностями. Никто бы не понял, доведись ему услышать этот разговор, почему близняшки находятся в таком отчаянии, в очередной раз столкнувшись с подтверждением того, что обладают разными экстрасенсорными способностями.
— Я уже начинала надеяться, что все позади, — сказала Мерри. — И дело не в том, что я вижу жизнь в розовом цвете, как ты любишь заявлять. К случившемуся я отнеслась не легкомысленнее тебя.
— Ты просто еще не видела новых видений, поэтому не хочешь поверить, что что-то не в порядке, — мрачно заметила Мэлли.
— Я не дурочка, Мэллори. Они не похожи на обычные сны.
Сестра подняла голову.
— И тебе так кажется? Они… Я не знаю… Словно смотришь кино… настоящий фильм, а не мыльную оперу.
— Да уж, — согласилась Мередит. — Хотела бы я, чтобы этого никогда с нами не случилось.
— Было бы неплохо, чтобы еще кто-то, помимо бабушки, знал об этом, — сказала Мэллори, — кто-нибудь нормальный. Нет, с бабушкой все в порядке, но я…
— Понимаю. Ты хочешь, чтобы это была…
— Наша ровесница, — подсказала Мэлли, вспомнив, как прошлой зимой пыталась раскрыть свою тайну Эден Кардинал, старшей по возрасту девочке, которая играла вместе с ней за футбольную команду «Восемьдесят девять».
Эден ее поняла, очень хорошо поняла, но у Мэллори не хватило духу рассказать все до конца. А что, если бы Эден, узнав эту тайну, отвернулась от нее, стала бы избегать Мэлли, решив, что у нее не все в порядке с головой, если не хуже? Слишком высок был риск. Эден училась в предпоследнем классе и была популярной, очень популярной… Эден Кардинал, пожалуй, даже можно было бы назвать подругой Мэллори. После смерти Дэвида, когда сестры замкнулись в себе, предпочитая приятелям и знакомым общество друг друга, Эден несколько раз, заехав за Мэллори, уговаривала ее поехать вместе в «Латта Джава», посидеть там за чашечкой кофе, и Мэлли была ей очень благодарна. Но что подумают окружающие, если узнают всю правду? Не создастся ли у них превратное впечатление, что они с сестрой были каким-то образом причастны к нездоровым «играм» Дэвида? Нет, нет, нет… Скрывать что-то — плохо. Оставаться один на один с мерзкой правдой — тоже плохо, но будет еще хуже, если правда станет всеобщим достоянием.
— Ты права, — сказала Мерри. — Она бы все о нас разболтала.
— Я этого не говорила. Ты вообще слушаешь, что я тебе говорю?
— Нет, но, кажется, ты об этом только что подумала.
Сестры, не сговариваясь, улыбнулись.
— Дрю не станет, — сказала Мэлли. — Он кое-что знает о нас, но никому ничего не говорит.
— Дрю далеко не все знает, — возразила Мерри.
Дрю Вогхэн, их сосед, знал близняшек с раннего детства, и все неприятности и страхи прошедших десяти месяцев не отвадили его от сестер. Если уж начистоту, Дрю потерял из-за них работу, потому что, повинуясь странным просьбам и преисполненным паники звонкам сестер, все бросал и спешил на помощь. Благодаря соседу девочкам удавалось — по крайней мере, в глазах посторонних — оставаться такими же «нормальными», как и прежде. Подруги Мерри, как и раньше, готовы были клясться в дружбе до гроба и войне до последнего, и эти их клятвы, как всегда, оставались нерушимыми целые выходные. Кое-кто в команде отпускал колкости насчет того, что Мэлли такая коротышка, что свободно сможет пробежать между ног защитниц соперника, но все прекратилось после того, как Мэллори принесла команде «Восемьдесят девять» победу. Мама по-прежнему оставалась все такой же спорщицей, брат Адам — занозой в одном месте, а папа пребывал в счастливом добродушии.
Джулиана Джиллис, дочь известного писателя, — счастливая мать троих детей, любящая и любимая жена. Ее семья — воплощение американской мечты. И потому так неожиданны страшные испытания, которые в одночасье обрушиваются на нее. Муж Лео оставляет ее, а врачи сообщают ошеломленной и растерянной Джулиане, что она серьезно заболела. Впереди у нее трудные времена. Но этой хрупкой женщине удается с достоинством пройти свой тернистый путь и не только вернуться к жизни, но и снова стать счастливой.
Близнецам Бринн предначертана нелегкая судьба. Одна из них видит прошлое, а другая — будущее. Дар это или проклятие? Девушкам исполнилось по 13 лет, и Мередит влюбилась… «не в того парня». Он каждую ночь является Мэллори в кошмарах, а ее легкомысленной сестре грозит смертельная опасность наяву. Она должна успеть спасти Мередит…
«Мой парень — ангел», — так думала Мередит, которая знала, что никогда не полюбит обычного парня. Но она даже представить себе не могла, как близка к истине: Бен — призрак. Ее сестра-близнец Мэллори предсказывает: у романа девушки из плоти и крови с призраком будущего нет. Мередит видит прошлое, она — единственная, для кого погибший во Вьетнаме Бен жив. Какую цену она готова заплатить за счастье быть рядом с ним?
Тринадцатилетняя Вероника Свон, девочка из семьи мормонов, становится свидетельницей зверского убийства двух своих младших сестер. Убийца—человек, страдающий шизофренией, совершает это ужасное злодеяние в невменяемом состоянии, и суд отправляет его на принудительное лечение. Страшная трагедия раскалывает любящую и сплоченную семью Свон. Родители Вероники, пережив боль утраты, находят в себе силы простить убийцу. Вероника не может и не хочет смириться с этим. Спустя несколько лет она меняет имя и отправляется на поиски убийцы своих сестер, чтобы покарать его...
«…Произошло что-то, чему Нора не смогла бы подобрать названия — как и мы сами. И если она знает хотя бы половину того, что я знаю сейчас, то, должно быть, просыпается на своей железной кровати в ледяном поту и молит милостивого Господа о защите».
История о женской дружбе и неумирающей надежде. Четыре подруги оказываются на неуправляемой яхте в открытой море. Беспощадное солнце и тропический ветер усугубляют драматические обстоятельства...
Я Близнец. Импульсивная. Любопытная. Упрямая. Близнец. Наследница трона, о котором я ничего не знаю. И оказалось, что я Фейри. Но, конечно, есть одна загвоздка — все, что мне нужно сделать, чтобы заявить о своем праве по рождению, это доказать, что я самая могущественная из сверхъестественных существ во всей Солярии. И конечно, технически это правда, поскольку я дочь Дикого Короля. Но то, что не было указано в брошюре, так это то, что каждый фейри в Королевстве претендовал бы на мой трон, если бы мог. Школа, в которую меня отправили, одновременно и чертовски опасна, и одна сплошная адская вечеринка.
Вся жизнь — это поиск. Айн ищет надежду на взаимную любовь, но голоса его внутренних демонов все громче. И твердят они о ненависти к Императрице. Лия ищет способ сказать людям правду, но галактика не хочет верить, что ее погибший муж не был кровавым убийцей. Лекс ищет того, кто сможет сравниться с погибшим другом — лучшим пилотом галактики. И у него получается. Осколки прошлой жизни начинают собираться воедино, отражения истины мелькают в расколотых зеркалах, и рано или поздно Императору придется заплатить за все, что он сотворил.
Лия — высококлассный хакер, в Империи таких, как она, можно по пальцам пересчитать. Вилт — прекрасный врач, пожалуй, один из лучших на планете Солль. Айн — безалаберный придурок, окончивший летное училище, но так и не сумевший найти работу по специальности. Их судьбы связаны и скреплены ненавистью. Ненавистью к Империи. Им предстоит ввязаться в неравную борьбу, чтобы вернуть к жизни Союз, от которого осталась только тень.
Ты юна, дерзка и тебе море по колено? Мечтаешь стать наемницей и путешествовать? Ну, получи! Герцога в воспитатели, ничего, что он дракон, драконы тоже люди! Брата - наемника-убийцу, оборотней-телохранителей, магов и виверн во враги, коня с гнусным нравом и путевку в мир, где ты сумасшедшая на седативных... Мало? Тогда вот тебе панические атаки, истинная любовь и дракон в мужья вместе со всеми его дипломатическими нюансами и ненавистью подданных... Мало не будет…
Актуальная проблема выбора — мир или война, любовь или ненависть, дружба или личная выгода, норма или порок, мечта или реальность, не только в окружающей действительности, но и внутри личности. Отдельная территория окружена зоной отчуждения. Власть сосредоточена у Альянса «Черных лилий». Старый режим (мир, каким мы его знали) был свергнут Революцией «Черных лилий». В их символике лилия — всходы новой жизни, черный цвет — грязь, из которой поднялось новое поколение. Каждый революционер — лепесток «Черной лилии». Действие начинается спустя пять лет после революции, порядок еще не успел установиться.
Неприятности — мое второе имя. Приключения — мой образ жизни. На этот раз на моем пути встал сильный соперник, но я не привыкла отступать перед трудностями, тем более у меня скоро свадьба с любимым, и никто не смеет мешать моим планам. Только прежде нужно разгадать многочисленные семейные загадки, препятствующие моему счастью.