Две столицы - [7]

Когда на эту тему успокоились с предложением выступил атаман Карга, то есть полковник Каргин Никита Афанасьевич, принявший Второй Яицкий казачий полк после стремительно повышения Перфильева до канцлера.

— В поле то оно понятно как делать но все ж таки от пуль и ядер и наших потерять можно изрядно. Вот хорошо было бы заставить Орлова какую нибудь крепость штурмовать. Что бы умыть их кровью хорошенько.

— Да кроме Мурома между нами и нет ни какого города. А там не крепость, а тьфу! — Плюнул Куропаткин. — Ловушка одна, а не крепость.

— А ежели не в крепости сидеть, а на улицах бой дать, — не унимался Карга. — Жителей из города выгнать всех до одного, и каждый дом под фортецию перестроить. С бойницами, да валами. И пушки поставить на картечь. Они ряд домов отобьют, а мы их подпалим и за следующим ждем. Они снова отобьют а мы снова отступим. На штурмах то они крови прольют куда больше чем мы за стенами. А потом мы раз и уйдем. Нам — то этот город не нужен, поди. Так и будем отступать, пока орловские не сточатся. А вот тогда и генеральную баталию дать можно. А там уж и большие пушки помогут.

Снова зашумели полковники, а я призадумался. Идея довольно революционная, чего уж там…. У этого казака талант воинский, или я тут уже сам не заметив идей назапускал? Хотя про этакий Сталинград точно никогда никому не говорил. Даже удивительно откуда такие мысли — неужели я своим появлением в этой реальности заставил людей думать по — иному?

До глубокой ночи обсуждали план кампании против Орлова и решили, что она будет состоять из трех частей. Во — первых, сразу после окончания распутицы, на дороге от Владимира на Муром надо будет попробовать тактику огневых контактов и убегания от штыковой в чистом поле без всякой инженерной подготовки. Потом в Муроме дать уличные бои на подготовленных позициях и вовремя оставить их. А третьим этапом будут огневые засады на пути от Мурома к Нижнему Новгороду. Но там они будут уже на подготовленных позициях с применением к тамошней холмистой местности.

Генеральное сражение решили не давать пока число солдат у Орлова как минимум не сравнится с нашим. Хотя многие хвастались, что после Мурома у Орлова рота останется. Ну, ну… Оптимисты. Хотя, к тому что мы напланировали Орлов готов быть не может.

Пока шумели полковники я переговорил с Мясниковым, который рвался со своей опостылевшей должности Главного Полицейского куда нибудь обратно в бригадиры. Я дал себя уговорить и поручил ему самую тайную часть всего плана, о котором на совещании не говорилось. Это всякого рода диверсии и подлости.

Я не собирался брезговать ничем. Ни отравленными колодцами, ни ночными нападениями на биваки. В том числе на Мясникова я возложил и подготовку снайперов — мы их назвали меткими стрелками.

В эту галантную эпоху было принято, чтобы офицеры шагали впереди своих войск. По крайней мере, военачальники уровня рота — батальон. Вот они и должны были с гарантией умирать при каждой атаке, равно как и прислуга пушек. Но если на лихом коне в прицел влезет какой нибудь полковник или сам Орлов, их тоже жалеть не будут. Овчинников перед советом порассказал какой ужас Гришка творил в Москве и ее окрестностях. Повешенные вдоль дорог жители деревень, обесчещенные крестьянки, сожженные хаты и целые поселки…

Нет. Любые средства оправдывают мои цели.

Совещание закончилось, и ко мне, дождавшись пока я останусь один, подошел Шешковский.

— Ваше величество. Я имею основания подозревать в подготовке к побегу полковника Чернышева и нескольких его офицеров из принесших вам присягу. Думаю, после сегодняшнего совещания он вполне может решить, что заслужит прощение, ежели доберется до Орлова с вашими планами.

Ясно. Степан еще раз выслужиться решил. Послушаем.

— Возможно вам неизвестно, ваше величество, но военную карьеру он начал лакеем при дворе Елизаветы Петровны добравшись до чина поручика. Продолжил он карьеру услужая вашей супруге и дорос до полковника, не покидая дворцовых покоев. И только после этого, из за какой то провинности назначен был комендантом Симбирского гарнизона. Так что как военачальник он ничтожен, и знает это за собой прекрасно. И очень боится предстоящих баталий. Так же он знает императрицу достаточно хорошо, чтобы иметь надежду разжалобить её при личном объяснении. Я ещё в Казани приставил к нему человека в качестве денщика. И теперь мне доносят что полковник собирается с некоторыми офицерами и долго беседует за запертыми дверями. Вина не пьют. Расходятся осторожно. Жгут бумаги. Есть и другие признаки.

Опять заговор! Прямо как щупальца у осьминога. Отруби одно — на его месте вырастут два.

— Прошу дозволения превентивно задержать изменника и допросить с пристрастием ибо у меня недостаточно сил, чтобы караулить его круглые сутки и перехватить если он пойдет на прорыв.

Я задумался. Смогу ли я когда нибудь до конца доверять Шешковскому? Если не брать во внимание провала с заговором в Казани и шашни вокруг семьи Пугачева, все это время он мне был неизменно полезен. И сейчас особенно. «Шведы» отправленные с купеческими караванами по России начали голубиной почтой приносить первые важные разведданные. Когда агенты доберутся до европейских столиц — ценность сети Шешковского удвоится, а то и утроится…