Две смерти Сократа - [61]

Шрифт
Интервал

Слушая крики чаек над пустынными горами, я вспоминаю, как погибали наши корабли, брошенные на милость волн. Порой один воин может подать пример храбрости целой армии. Я всегда находил слова, чтобы вселить мужество в сердца дрогнувших солдат. Сколько раз нам казалось, что все потеряно, но поутру снова вставало солнце, и усталые, измученные люди сбрасывали оцепенение, чтобы с новыми силами броситься в битву.

Давно не стало изнеженного юноши, воспитанного на вилле Перикла, в роскоши и неге. Теперь кожа моя загрубела от солнца и морского ветра. Я еще молод и полон сил. Но жизнь моя превратилась в бесконечную пустыню. Ни надежд, ни иллюзий у меня не осталось.

Я всегда считал, что оглядываться назад трусливо и глупо — все равно, что пытаться остановить поступь Кро-носа, — а говорить правду, которую никто не желает слушать, благородно, но совершенно бесполезно. Мне не интересно, о чем судачат клеветники и невежды: тратить силы на спасение своего доброго имени я не стану. Да, я ошибался и, порой, поступал нечестно, но жил я лишь для того, чтобы вернуть афинской эгиде былую славу. Теперь вы обвиняете меня во всех своих бедах, но я не намерен держать ответ за ваши ошибки.

Я обращаюсь к вам, ибо знаю: конец мой близок; недавно мне приснилось, как женщина укрывает мой труп плащом. Я молю богов лишь о том, чтобы не остаться навеки в Херсонесе, вдали от родины. Впереди нет ни Лисандра[94] с его войском, ни Никия[95], ни Гиппарха[96], и никакого другого царя, ни персидского сатрапа, ни гоплита[97], что пронзит меня копьем на поле брани… Теперь, когда моя жизнь неумолимо клонится к закату, я знаю, мне не суждено встретить смерть среди сражеьия и увидеть, как моя кровь мешается с кровью убитого врага; все будет по-другому, ибо, согласно Калину Эфесскому[98]:

Нити судьбы сплетают вещие мойры,
смертные над нею не властны,
и не властны над нею боги.

ГЛАВА XXXII

Выяснить, жив Алкивиад или нет, не составляло труда: достаточно было вскрыть его могилу. Торопиться было некуда, ведь Продик почти не сомневался, что гроб стратега окажется пустым. В Афинах только он и Необула знали тайну Алкивиада. Продик на чем свет стоит ругал себя за тугодумие. Почему он раньше не догадался, что это Алкивиад убил Анита? Софист даже не рассматривал этой гипотезы, ведь стратег был мертв; он сам присутствовал на его похоронах. В этом состояла главная ошибка Продика: он не учел того, что Алкивиад, даже мертвый, лучше всех подходил на роль убийцы. Стратег был политическим противником Анита — врагом демократии и несостоявшимся диктатором, — и близким другом Сократа; Алкивиад всегда отличался умом, жестокостью и храбростью, ему ничего не стоило пробраться в дом свиданий и хладнокровно заколоть человека, к тому же Необула охотно согласилась бы стать сообщницей своего любовника.

Алкивиад, изменник и враг государства, мог вернуться в Афины только мертвым. После смерти последнего сильного лидера, способного сплотить вокруг себя олигархов, демократы могли вздохнуть спокойно. Подложные похороны оказались блестящим тактическим ходом. Согласно этой гипотезе, опальный стратег мог вернуться в Афины тайком, при помощи своих соратников, однако… Разве после стольких лет в изгнании у Алкмеонида могли остаться соратники? Если только Необула.

До сих пор оставалось неясным, кто спланировал убийство: Алкивиад или сама гетера. Продик был готов допустить, что стратег оказался лишь орудием в руках любимой женщины.

Вскоре насущные и печальные заботы отвлекли софиста от расследования: здоровье Аспазии резко ухудшилось.

Из-за двери спальни не доносилось звука. Чтобы не мешать лекарю, Продик вышел в сад и принялся расхаживать вокруг бассейна; время от времени он останавливался, чтобы перекинуться парой слов со встревоженным слугой, садился на бортик, но тут же вскакивал и вновь принимался ходить. Каждые пять минут он заглядывал в переднюю, проверяя, не освободился ли лекарь. Геродик, прекрасный врач и брат Горгия, стал для Продика настоящим божеством. На этот раз он задержался у больной дольше обычного, а это само по себе было плохим признаком. Наконец дверь спальни открылась, и софист не помня себя бросился навстречу Геродику. Прежде чем задать вопрос, он прочел в глазах лекаря ответ.

Уведя Продика подальше от дверей, чтобы не слышала Аспазия, врач огласил приговор: счет пошел на часы.

— Она не знает, — добавил Геродик, — и не должна узнать. Бывает, что надежда помогает продлить дни и облегчить агонию.

Продик кивнул, стараясь проглотить застрявший в горле ком. Лекарь продолжал:

— У нее страшный жар, сердце бьется совсем слабо, ей трудно дышать. Аспазия слишком стара, ее жизненные силы давно исчерпаны.

Софист проводил Геродика до двери и долго смотрел ему вслед. У него дрожали колени. В горле застыл плач. Занималось утро, самое обычное утро, по небу лениво плыли первые осенние облака, в вышине купались стрижи со стрельчатыми хвостами.

Аспазия лежала на спине, укрытая одеялом, седые волосы разметались по подушке, в глазах не было ни боли, ни страха. Увидев Продика, женщина произнесла тихим, дрожащим голосом:


Еще от автора Игнасио Гарсиа-Валиньо
Милый Каин

Заурядный конфликт за шахматной доской, переросший в смертельную схватку. Поединок между Николасом Альбертом, мальчиком, проводящим почти все свободное время, играя в шахматы с компьютером, и Хулио Омедасом, шахматистом международного класса и психологом. Схватка в бесконечных логических лабиринтах великой игры. Состязание, в котором Николас Альберт пытается навязать свои правила игры. Ему с малых лет приятно видеть, когда другие страдают, а еще приятнее самому заставлять других страдать. Ведь он истинный потомок Каина.Международный бестселлер от Игнасио Гарсиа-Валиньо.


Рекомендуем почитать
Чернее ночи

От автора Книга эта была для меня самой «тяжелой» из всего того, что мною написано до сих пор. Но сначала несколько строк о том, как у меня родился замысел написать ее. В 1978 году я приехал в Бейрут, куда был направлен на работу газетой «Известия» в качестве регионального собкора по Ближнему Востоку. В Ливане шла гражданская война, и уличные бои часто превращали жителей города в своеобразных пленников — неделями порой нельзя было выйти из дома. За короткое время убедившись, что библиотеки нашего посольства для утоления моего «книжного голода» явно недостаточно, я стал задумываться: а где бы мне достать почитать что- нибудь интересное? И в результате обнаружил, что в Бейруте доживает свои дни некогда богатая библиотека, созданная в 30-е годы русской послереволюционной эмиграцией. Вот в этой библиотеке я и вышел на события, о которых рассказываю в этой книге, о трагических событиях революционного движения конца прошлого — начала нынешнего века, на судьбу провокатора Евно Фишелевича Азефа, одного из создателей партии эсеров и руководителя ее террористической боевой организации (БО). Так у меня и возник замысел рассказать об Азефе по-своему, обобщив все, что мне довелось о нем узнать.


Человек в маске

Продолжение приключений Сеньки Козыря и его подельников в Томске — сибирских Афинах.


В погоне за «старым соболем»

В центре романа Л.Строева - история "поющей сабли", откованной русскими оружейниками и обладающей необыкновенной прочностью. Качества этой сабли перешли к советской танковой броне, сокрушившей в годы Великой Отечественной войны броню фашистского вермахта.  Первая книга молодого автора. Рассчитана на старших школьников.


Искусство убивать. Расследует миссис Кристи

Знаменитая писательница, автор детективов Агата Кристи переживает сложный период: она потеряла мать – близкого ей человека, а муж тем временем увлекся другой женщиной и хочет оставить семью. Новая книга не пишется, одолевают горькие мысли, и в этой ситуации видится только один выход. Миссис Кристи в отчаянии, ей кажется, что она теряет связь с окружающим миром. Ее не покидает ощущение надвигающейся опасности… Однажды писательница спускается в лондонскую подземку, и чья-то рука подталкивает ее к краю платформы.


Мертвецам не дожить до рассвета. Герметичный детектив

«Мертвецам не дожить до рассвета» — не просто детектив или триллер, но и книга с философскими рассуждениями о путях и выборе человека в тяжёлых, чуждых его природе условиях. Увлекательный сюжет, в котором присутствуют мистика и оккультизм, переносит читателя в декабрь 1918 года, в самый разгар Пермской наступательной операции Колчака.


Ситуация на Балканах. Правило Рори. Звездно-полосатый контракт. Доминико

Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.


Химеры Хемингуэя

В недрах университетской библиотеки в твои руки нечаянно попала исчезнувшая без следа рукопись первого романа Эрнеста Хемингуэя. Как ты поступишь? Если ты прилежная студентка — опубликуешь ее и всю жизнь посвятишь кропотливому анализу, прячась в тени литературного гения. Но ты, не настолько амбициозна — и ты присвоишь манускрипт, опубликовав его под своим именем, сожжешь оригинал, оставив на память последнюю страницу, и станешь величайшей писательницей современности, любимым персонажем снобистской критики и желтой прессы, воплощением сказочного успеха.


Гамбит Маккабрея

«М-да, ну что ж — вот и все. Вот и ага. Жизнь у меня — была». Таково начало. Далее — малообъяснимое спасение главного героя в последнюю минуту, венчанье, покушение на королеву Великобритании, офорты Рембрандта ван Рейна как средство хранения наличности, сугубо неудовлетворительное обучение в Педагогическом колледже для юных дам, рейд в Гонконг, контрабанда зубного порошка и обострение отношений с разгневанными спецслужбами нескольких стран. Достопочтенный Чарли Маккабрей, преуспевающий торговец искусством, любитель антиквариата и денег, аморальный и обаятельный гурман и гедонист, а с ним — его роскошная жена, бывшая миссис Крампф, и их слуга, профессиональный головорез и «анти-Дживс» Джок — на очередном витке опаснейших приключений в книге, которой гордились бы Рэймонд Чандлер и П.Г.


Алиенист

XIX век на исходе. Нью-Йорк, уже ставший вселенским Вавилоном, потрясен чередой неслыханных доселе зверств. В городских трущобах убивают детей, и увечья, которые наносят им, от раза к разу все изощреннее. Исполняется некий кровавый ритуал, а полиция не способна решить эту жуткую загадку. Будущий президент США Теодор Рузвельт собирает группу специалистов, для которых криминальные расследования — дело такое же новое, как и для профессиональных детективов. Так на сиену выходят выдающийся психолог-алиенист Ласло Крайцлер, репортер уголовной хроники газеты «Таймс» Джон Скайлер Мур, первая» истории женщина-полицейский Сара Говард и детективы сержанты братья Айзексоны — сторонники нетрадиционных методов ведения следствия.


Око Гора

Таинственной мумии – 33 века. У нее смяты ребра, сломаны руки, изрезаны ноги, а между бедер покоится мужской череп. Кто была эта загадочная женщина? Почему ее пытали? Что означают рисунки на ее гробе? И почему она так похожа на Нефертити?..Блистательный медицинский иллюстратор Кейт Маккиннон, в которой пробуждается «генетическая память», и рентгенолог Максвелл Кавано, египтологи-любители, вместе отправляются в далекое прошлое на «машине времени» современных технологий – чтобы распутать клубок интриг и пролить свет на загадку, что древнее самих пирамид.