Две подружки - [7]
В этом домике все было, как в настоящем: печь, крючки и вешалки, на стенах разные полочки, шкафик с посудой, часы-ходики, как живые: все тик да тик… На столе в жестяной банке цветы, а рядом с цветами керосиновая лампа — на случай, когда погаснет электричество. Вместо кровати — нары из досок.
Девочки тотчас же стали наводить порядок. Да и поссорились. Из-за пустяка поссорились: Варя хотела, чтобы лампа-коптилка горела ярко, а Юля не хотела. Варя фитиль вывертывала, а Юля убавляла.
— Уж ты задавала… — сказала Варя.
— Это ты задавала, — перебила Юля.
— Нет, ты.
— Нет, ты.
И стали они пререкаться.
— Я нос в сторону не ворочу, а ты воротишь, — сказала Варя.
— Не ври, это ты воротишь.
— Тебя все равно не переспоришь.
— Вот и не надо спорить.
Разобидевшись одна на другую, девочки уселись порознь. Юля делала вид, что ей очень весело, гораздо веселее, чем подруге, а Варя — ни за что не хотела уступить — делала вид, что ей во много раз веселее, чем Юле. Так они долго бы просидели, да сон сморил их. Сначала Варя ткнулась в подушки, а тут и Юля.
Девочек встревожила ночная гроза
Только доярки пришли в общежитие, только легли отдохнуть, как услышали раскатистый гром.
Услышала гром и Юлька.
— Мама, что это там?
— Гроза находит. Спи.
— Сама-то не спишь…
— Ну, то я. А вон Варя спит, и ты спи.
Ветер зашумел в лесу еще сильнее. Затрещали деревья. Все осветила молния. Обрушился дождь. Ольга Петровна, поднявшись с постели, зажгла лампу, приоткрыла было окно, а затем сразу и захлопнула.
— Нехорошо. Василий угнал коров за Утиное болото. Растеряет стадо-то, — в тревоге сказала она и стала собираться.
— Мама, а я? — спросила Юля.
— Завернись в одеяло и спи, — уже сердито ответила Ольга Петровна и ушла.
Поднялись и другие доярки. Да так одна за другой и ушли в темень.
На улице шел такой ли крупный дождь, а гром все усиливался. Забеспокоилась и телятница тетя Даша:
— Мои-то детки как там? Хоть над ними и кровля, а побегу, проведаю. — И она, набросив на голову платок, закрыла за собой дверь.
Юля еле растормошила Варю.
— Вставай. Слышишь, как гремит?
— А? Чего?
— Гроза!
Варя вскочила, вспомнить никак не может, где она находится. А тут так грянуло, будто обломилась кровля. От грома огонек в лампе вытянулся, дрогнул и погас. Варя от испуга помертвела. На этот раз и смелая Юля не очень-то храбрилась. Они выбежали на крыльцо. Страшно, а все же хочется посмотреть на грозу.
В небе чертила зигзагами огненная молния. Раскаты грома усиливались. Девочки закроют крепко ладонями глаза, но как только молния вспыхнет, все равно ослепит их.
— Давай запремся, — предложила Варя.
— Давай, — согласилась Юля.
Они наложили на дверь щеколду. Прислушались. А ветер все выл и гнул деревья.
— Ой, я не люблю, когда темно, — прижимаясь к подруге, сказала Варя.
— Ночь — вот и темно…
— Давай зажжем свет, откроем дверь — может, кто там из наших страдает.
— Давай.
Они засветили лампу, сняли щеколду. Юле стало страшно, когда она подумала, что доярки по грозе ушли в лес, а ее мама впереди всех. Слезы сами полились из глаз.
Варя начала утешать:
— Придут. Коров соберут и придут…
Так и есть, когда гроза стихла, возвратилась и Юлина мама. Пришли и другие женщины, промокшие до нитки. Захотелось всем крепко и блаженно спать.
Укрывшись одним одеялом, Юля и Варя заснули. Поспали вдоволь, как и следует. А вот доярки поднялись с зарей. Девочки не услышали, как они ушли доить коров.
Юля отзанавесила окно, и яркое солнце все в домике позолотило: и стол, и скамейки, и печку, и все, все… Из леса донесся сюда птичий гомон. Ну, прямо, как в волшебном царстве, про которое пишется в книгах.
Юлька принялась тормошить подружку:
— Вставай, лежебока! На улице-то как хорошо!
И вовсе Варя не лежебока. Она открыла глаза вместе с Юлькой.
— Ой, сколько пичужек! — крикнула Варя, и ее светлые брови изогнулись.
— Это дрозды так гомонят, — объяснила Юля и оттеснила от окна подружку.
Варя усомнилась:
— А может, и не дрозды. В лесу много птиц…
— Давай и мы петь. Влезай на окно, — скомандовала Юлька.
Они уселись на подоконник, свесили ноги на улицу и, болтая ими, запели выученную еще в детском саду песню:
Знали девочки и другие песни, да увидели они на столе завернутый в лоскут марли пирог с луком и в кринке молоко. Покушали и — на улицу.
Варя как ступила босыми ногами на землю, так сразу и присела: роса на траве обжигающе холодная.
А Юлька храбрилась:
— Давай по росе бегать.
— Вот тоже! Зачем?
— Для здоровья. По траве босиком ходят от нервов. Ты ведь нервная… Вот побегаешь и вылечишься. Многие так делают. Из города в деревню приезжают лечиться.
— А в городе нет росы?
— Нет. Роса вся у нас, в деревне.
Ноги у девочек сразу стали красные, в пупырышках. Варя сделала два маленьких шажка и — не может, опять присела, натянув на колени платье.
— Роса на солнце недолго держится, лечись, — подбадривала подружку Юля, а сама то одну, то другую ногу поджимала под себя, как цапля на болоте.
— Ну, побежим, — осмелела Варя.
Они крепко взялись за руки и пустились по лощине. Юлька тянула на густую траву, а Варя — где поголее, где поменьше росы. Но ведь Юльку разве одолеешь? Она всегда и во всем первая…
