Знакомые лица, с суровым взглядом застывших глаз, бледные, измученные, пронеслись толпой перед нею. Ей стало жутко. Сердце её заболело, и протяжной скорбью наполнилась усталая грудь. Он, её милый муж, был в этой толпе!..
«Нет, не стану рассказывать… Зачем?»
Она горестно глянула по сторонам. Деревья казались косматыми гигантами, одетыми в траурные плащи. Они цепенели в своей унылой недвижности, с диким отчаяньем протянув друг к другу руки.
Она встала и произнесла:
– Ну, прощай, Марфенька…
Марфенька встрепенулась.
– Ты уж уходишь? – вскричала она с сожалением. – Посидим ещё… Посидим! Скажи мне что-нибудь о себе… Ну, что ж ты?.. Что поделываешь? Учишься на доктора?.. Нет?.. На педагогических курсах?.. Ничего не сочиняешь?.. Помнишь, ты прежде сочиняла…
– Да… нет… Ничего!.. Сочиняла, да не тово… плохо… Прощай, голубка!
– Подожди, – крикнула Марфенька, нежно беря её за плечо. – Заходи ко мне… Пойдём сейчас… Мамаша обрадуется… Пойдём…
– Ах, мне очень некогда! – отвечала Саша, плотно кутаясь в плед.
– Ну, так… я тебя провожу домой…
– Милая, извини меня, но я… я иду в другое место… Прощай!
– Всё равно, я тебя провожу, – возбуждённо смеясь и дрожа от холода, заявила Марфенька. – Ну, хоть до садовых ворот… Скажи мне по крайней мере, как ты… счастлива в самом деле? А?
– По-своему, – прошептала Саша угрюмо.
Подруга с завистью посмотрела на неё.
Они спустились с горки и исчезли в безмолвном сумраке аллеи.
