Две недели и дальше. Берегите бороду - [9]

– Эй, красавица, если твой голос так же прекрасен, как твое лицо, я заплачу тебе золотом! Спой что-нибудь!

В султанате к бастардам относятся несколько иначе, чем где-либо еще. Там светловолосые сероглазые полуэльфки ценятся больше, чем обычные человеческие женщины. Иефа была подходящим товаром. (Не кусайся, женщина. Я не люблю строптивых. Ух, какие ледяные глаза. Не бойся, если ты будешь хорошо себя вести, я буду с тобой ласков… А-а-а-а! Сука! Всыпьте-ка ей парочку горячих!) От чересчур близкого знакомства с начальником каравана и его подручными ее спасло только то, что невинность ценится не меньше, чем экзотическое происхождение. Тем не менее, начальник караула прекрасно знал, что существует много других способов приятно провести время с девушкой. Впрочем, ее быстро оставили в покое. С любителями музыки после посещения Иефы происходили странные вещи: они глохли или слепли на какое-то время, их преследовали невесть откуда раздающиеся потусторонние звуки, вокруг них плясали болотные огни. Следы от кнута заживали на полуэльфке, как на собаке, а сама она молча следила колючими серыми глазами за каждым движением мужчин – и училась, училась, училась. До корабля Иефу так и не довезли. Однажды ночью чем-то обеспокоенный страж решил проверить состояние живого товара. Полуэльфку с ее лютней так и не нашли. Не нашли и значительной суммы денег золотом, трех дорогих платьев, кинжала, принадлежащего начальнику каравана, и самого начальника. Хотя нет, начальника нашли в ближайших кустах с недвусмысленно спущенными штанами. Он смотрел в ночное небо широко раскрытыми пустыми глазами и не шевелился. Придя в себя через некоторое время, он разразился самыми страшными проклятиями, какие только знал, и пообещал содрать заживо шкуру с любого, кто посмеет хотя бы намекнуть султану, что в караване была девушка по имени Иефа. Уже ближе к рассвету один из стражников, давясь смехом и тайной, свистящим шепотом сообщил своему товарищу, что будто бы видел своими глазами: кожаная флейта начальника каравана распухла и была явно сильно укушена. Об остальном догадаться было нетрудно.

В день, когда нога Иефы ступила на бесшабашную землю славного города Бристоля, ей исполнилось девятнадцать.

Глава 3 Стив

"Скучно жить. Если бы топор мог лечить от скуки, было бы гораздо легче. Раскроил парочку черепов, мозги по стенке размазал – и порядок. Сиди себе в трактире, пей пиво, ни о чем не беспокойся. Нажрался в мясо – ползи домой, коли ноги не держат. А главное – не думай, не думай, не думай!"

– Послушайте, уважаемый, это, конечно, не мое дело, но все же: будьте добры, перестаньте портить утварь. Эта вилка ни в чем не провинилась. Не знаю, о чем вы там думаете, но это уже четвертый оловянный кренделек, который вы швыряете под стол. Смилуйтесь!

– Я покупаю все вилки, которые есть в этом паршивом трактире. Только оставь меня в покое.

– Но… Вы уверены? Это будет стоить…

– Мне плевать, сколько это будет стоить. Принеси еще пива и убирайся с глаз моих, пока я тебя самого в кренделек не скрутил.

– Как вам угодно. Дело ваше.

– Мое, ты все правильно понял. А теперь – пошел вон.

Когда это случилось, Стив стоял на часах. Он поглаживал рукоять топора и рассеянно думал, что вот, он, Стиван из клана Утгартов, взрослый самостоятельный дварф, вполне способный заняться каким-нибудь серьезным делом, теряет время, охраняя рудниковые задворки, как какой-нибудь юный шалопай. И все это лишь потому, что старейшины не спешили освободить его от скучной обязанности зевать на часах. Конечно, им-то что? И какого ляда клан Утгартов вздумал селиться на отшибе…

Помнится, когда Стив был совсем еще маленький, это уединение казалось ему возвышающим, как будто все Утгарты становятся особенными только потому, что издавна живут отдельно от общины. Чушь какая. Теперь не спасает ни богатство, ни крепость рода, ни богатая жила, которую недавно нашли старшие братья. Зачем это надо, если он, Стив, так бездарно тратит время? Отец, правда, обмолвился за обедом, что скоро найдет ему более достойное применение, но это еще когда будет…

Стив тяжко вздохнул и попытался взглянуть на дело с другой стороны. Ну да, конечно, быть хорошим бойцом тоже очень важно, но, откровенно говоря… Стив самодовольно ухмыльнулся. Нет, как ни крути, а досадно, что он до сих пор вынужден слушаться старших. Того и гляди, жениться велят… Смешно. Глупость невообразимая. Даже подумать странно. Стив попытался представить себя степенным отцом семейства и так сам себе удивился, что сказал громко вслух: "Ого!" – и засмеялся. Нет, он еще слишком молод для таких радостей жизни, всего-то восемьдесят стукнет на будущей неделе.

Дварф подумал о предстоящем празднике, о количестве пива, которое выпьет, и цветах и оттенках всех синяков, которые наставит, довольно зажмурился и погладил бороду. Хорошо все-таки жить. Здорово жить. Нет ничего лучше славной пирушки, полной кружки и круглощекой подружки! Может, и не стоит так уж сильно убиваться из-за того, что его так долго держат в бойцах. Настоящие воины нравятся девушкам. Это приятно. А шахта… Что шахта? Шахта никуда не денется, и старейшины не так уж неправы. Обидно только, что все настоящие военные подвиги уже давно совершены, и ему теперь вряд ли представится возможность как следует себя проявить. На его, Стива, памяти ничего серьезней легких стычек с жалкими гоблинскими шайками еще не было. И, скорее всего, уже не будет. А так хотелось бы покрыть себя славой, стать самым знаменитым бойцом в общине.