Дваждырожденные - [32]

— И лучше бы я погиб! Смерть в бою не так страшна, как эта нескончаемая пытка позором. Я предал дхарму кшатрия, изменил своему долгу… (А ведь только что стенал, что погубил карму убийством!)

Учитель покачал головой:

— Это твой раджа нарушил дхарму властелина. В народе верят, что от царя исходит священная сила, оберегающая государство от бед и воин. Эта же сила изливается на поле боя и ведет доблестных воинов к победе. Но раджа, обративший свою силу во зло против подданных, не может почитаться ими. Твое сердце отвратилось от него раньше, чем разум, но именно это спасло тебя не только от смерти, но и от кровавого следа пролитой невинной крови, который протянулся бы за тобой из воплощения в воплощение…

Учитель не успел договорить. Под горой раздались крики, послышалось бряцание оружия. Я выскочил на каменный карниз и, посмотрев вниз, увидел отряд всадников с длинными копьями, на которых ветер трепал пыльные флажки. Впереди отряда на могучем коне сидел, задрав голову, человек в роскошных одеждах и блестящем шлеме. Я услышал, как за мной скорее выдохнул, чем сказал Митра:

— Это же сам раджа… А я безоружен.

— Что вам надо? — крикнул я всадникам.

— Мне надо моего слугу, заслуживающего смерти, — ответил пышно разодетый всадник.

И тогда из пещеры вышел Учитель. Прищурившись, он мгновение смотрел на раджу, словно оценивал его силы, а потом сказал:

— Взойди к нам.

И, о чудо, воин бросил поводья своим телохранителям и, спустившись с коня, неспешно стал подниматься ко входу в ашрам.

Они встретились на каменном карнизе: риши в простой серой накидке, ниспадающей с плеч до обутых в сандалии ног, и повелитель в пурпурном плаще с вычурной золотой застежкой и золоченом шлеме с огромным изумрудом над сурово сведенными бровями. На бронзовых латах сияли символы власти, самоцветами был украшен его пояс и рукоять длинного меча. Даже короткая белая юбка всадника была расшита золотыми нитями. Держался он надменно и властно.

— Отдай мне моего слугу, — вновь сказал раджа, встав, широко расставив ноги, напротив Учителя.

— Вашего слуги больше нет, — ответил риши, — вы его убили. Теперь есть мой ученик, но дваждырожденные учеников не отдают.

Раджа грозно сдвинул брови, и его лицо словно опалило гневом:

— Здесь повелеваю я.

Признаться, мне стало жутко в этот момент, глядя на могучего воина в сияющих латах, но по-прежнему спокойно стоял перед ним Учитель, смиренно сложив руки на посохе. Лишь ярче вспыхнули глаза угрожающим тайным огнем. Я впервые видел отблеск гнева на лице дваждырожденного и устрашился. В деревне риши просто поглядел на кшатрия, и тот лишился жизни. Этот рассказ брата Нанди я хорошо помнил. Думаю, что и радже об этом чуде уже поведали. Поэтому он держался крайне осторожно.

— Мы, повелители полей брахмы, — громко и внятно сказал риши, — не подчиняемся никому. Наша сила проникает всюду, и ни щитом, ни молитвой не спасешься от нее. Приведи хоть тысячи воинов под стены ашрама, и все равно от невидимой стрелы падешь именно ты.

Могу поклясться, что на лицах воинов, окружающих раджу, я ясно увидел облегчение. Думаю, что они до этого опасались, как бы раджа не захотел испытать способности риши на ком-нибудь из них.

Зато сам раджа перестал спесиво кривить рот, а посмотрел прямо в глаза риши с некоторым недоумением. Но гордость еще могла толкнуть его на безумный шаг. Я буквально увидел, на какой тонкой нити висят наши жизни.

Учитель улыбнулся одними глазами и жестом руки пригласил раджу сесть на циновку, которую торопливо вынес один из слуг ашрама.

— Оставьте нам жизнь, о повелитель людей, — неожиданно смиренно сказал Учитель.

И раджа сразу овладел собой. К нему вернулась уверенность, а заодно и благодушное настроение. Это я тоже ощутил так же ясно, как перемену ветра. Он уселся на циновку, скрестив ноги, и кивнул головой.

— Ладно, забирайте кшатрия, нарушившего дхарму. Нам он противен. Владейте теперь его жизнью, но уходите с моих земель вы и ваши ученики.

Учитель ответил низким поклоном. Правда, мне на мгновение показалось, что он как бы нисходит к низко сидящему радже для того, чтобы лучше слышать его слова.

— Укажи мне область, полностью подчиненную твоей воле, и мы уйдем из нее, — смиренно сказал Учитель.

— Всем известны мои земли, мои деревни, — сказал раджа и вдруг, посмотрев в глаза, полные понимания и сочувствия, помедлил, задумавшись, может быть, впервые в своей жизни. — Но деревни бунтуют… Воины, — он оглянулся на телохранителей и красноречиво пожал плечами, — они служат за золото и, как я вижу, могут предать. Семья?… Боюсь, в унаследованной от отца земле не найдется и клочка, полностью подвластного моей воле…

Раджа поднялся с циновки и с презрительной улыбкой оглядел землю, которая простиралась под его ногами.

— Я понял тебя, дваждырожденный, живи, где хочешь.

Больше не говоря ни слова, раджа спустился по каменным ступеням, вскочил в седло и, хлестнув коня плеткой, поскакал прочь от ашрама. За ним, уставив копья в небо, гремя доспехами, устремились его воины. Учитель тяжело вздохнул и провел ладонью по лицу, словно стирая пыль. Потом обернулся ко мне и вышедшему из пещеры Митре: