Дважды убитый - [35]

— Добрый день, — вежливо поздоровался Игорь по-английски с вышедшим ему навстречу клерком.

— Что господину угодно?

Игорь сразу отметил, что, изучая доверенность, клерк не смог скрыть внутреннего напряжения и даже некоторой подозрительности. Тем не менее, улыбнувшись, он проводил Игоря к ячейке и ушел.

Распахнув дверцу, Барс сразу понял, чем была вызвана подозрительность клерка: банковская ячейка поблескивала абсолютной пустотой. Значит, Орел успел раньше.

* * *

Тетя Эльза спустилась в подполье с подносом, прикрытым газетой, и застала Настю, сидящей на кровати в глубокой задумчивости.

— Что рука? Болит?

— Почти нет, — откликнулась Настя. — Чуть-чуть ноет. Игорь правду сказал: быстро заживет.

— А где он?

— Ушел.

— Как ушел? А завтракать? Он вернется?

— Сказал, что вернется часа через два.

— Зря он пошел в город, — покачала головой тетя Эльза. — Там такое делается! Вот, смотри! — и показала на газету, которой был прикрыт поднос с завтраком.

Настя смотрела на газетную полосу, не разбирая ни слова. Но тетя пришла на помощь, торопливо объяснив ей, что произошло на улице Тюльпанов.

— Скоро на улицу нельзя будет выйти, — сокрушалась она. — Эти русские агенты сожгут весь Будапешт. Они тут везде были.

Попричитав еще немного и заметив, что с Настей творится что-то неладное, тетя Эльза почти насильно накормила ее завтраком, уложила в постель и вышла.

Настя поначалу никак не могла выйти из шокового состояния. Ведь на месте этих «агентов» должны были оказаться они с Игорем.

Может быть, Дэвид сошел с ума? Не мог же он в здравом уме отправить ее, Настю, под пули полицейских! Или мог? Она обреченно пыталась понять логику Дэвида, но ничего не понимала. Зачем? Может быть, он думал, что она стала заложницей, и надеялся, что полицейские ее вызволят? Однако судя по заметке, они там провели боевую операцию, даже и не думая осторожничать.

Но против кого была операция? Против каких агентов? Игорь был здесь. И Настя тоже. Где находятся другие участники побоища, Дэвид знать не мог. Этого, кажется, и Игорь не знал.

Стоп! Но адрес-то Дэвид знал! И послал по нему именно Настю с Игорем. Значит, и убить должны были их. Нет, Настя определенно ничего не понимала.

Впрочем, был ли какой-то здравый смысл в том, что она столь легкомысленно поверила Игорю? Не вымышленному, а реальному агенту КГБ! Элитному спецназовцу! И не только доверилась.

Вспомнив прошедшую ночь, Настя неожиданно, словно прячась от самой себя, закрыла лицо ладонями. «Что-то есть в нем такое, — думала она. — Какая-то притягивающая чистая сила». И тут же спохватилась: какая чистая сила может быть у агента КГБ?

Эта мысль ее отрезвила. Вскочив, она кинулась к тумбочке, на которой Игорь оставил свои бумаги. Но ничего примечательного она там не обнаружила.

Два паспорта на разные имена ее не заинтересовали. Она понимала, что у агентов должно быть несколько имен и паспортов. Зато интерес представляла маленькая, сложенная вчетверо карта-схема Будапешта, на которой не только значились названия улиц и площадей, но некоторые из объектов были даже нарисованы.

Настя сразу увидела, что на карте красным карандашом отмечены две точки. Первая, по центру, — гостиница «Москва», около которой она попала в перестрелку. А вторая была вынесена куда-то на север, за город, и поставлена прямо на брюхо микроскопической коровы, к которой бежало шоссе. Сверившись с масштабом карты, Настя прикинула, что «корова» пасется примерно в двадцати километрах от городской черты.

Оставалась еще плоская записная книжка в кожаном переплете. На всякий случай Настя решила просмотреть и ее. Но не успела она ее открыть, как из нее выпала на пол фотография. Поднеся снимок к глазам, Настя обомлела: с фотографии смотрел отец.

Глава восьмая

Дэвид и впрямь чуть не сошел с ума, когда, просмотрев утренние венгерские газеты, наткнулся на заметку о сгоревшей казарме на улице Тюльпанов и найденных там двух обгоревших трупах. Он сидел в своем кабинете за столом, крепко сжимая голову руками, и пытался понять, что произошло, но не мог. Мысли путались, прыгали из стороны в сторону, и он не мог ни на чем остановиться.

Конечно, в Будапешт Настя сорвалась сама, хотя была ли в этом необходимость? Скорее, нет. Она просто увлеклась поиском алмазов. В конце концов, она хотела быть полезной фирме. Мог ли Дэвид ее остановить? Тоже нет.

Зато это он, Дэвид, толкнул Настю на улицу Тюльпанов. Почему? Испугался за нее? Не хотел, чтобы она долго находилась в руках этого Серого Волка? Он совсем забыл, что Венгрия — не Англия, а Будапешт — не Лондон. Там пока еще не научились дорожить жизнью заложников.

А вдруг она не заложница? Вдруг Настя подружилась с этим агентом из КГБ? И Дэвид с трудом заставил себя сознаться, что именно этот вариант понравился бы ему меньше всего. Почему? Да потому, черт возьми, что он, Дэвид Стонецкий, закоренелый сорокалетний холостяк, кажется, всерьез увлекся этой русской девчонкой.

Увлекся и… послал ее на смерть? Она мертва? В это Дэвид верить не хотел. А поэтому все-таки взял себя в руки и понял: единственный шанс на то, что она жива, — ее логика. Настя прекрасно знала телефон и адрес тети Эльзы, могла не поверить Серому Волку, когда он назвал улицу Тюльпанов.