Дважды убитый - [30]

Вики никогда открыто не интересовалась делами Вадима. Но будучи девушкой сообразительной, она многое подмечала и делала собственные выводы. Тем не менее долгое время ей было достаточно того, что он ее любил до крайней степени ревности, до желания приковать к дому и никуда не выпускать, утопив при этом в роскоши.

Потом красавице стало этого мало. Она стала хитрить и придумывать любые причины, чтобы вырваться, ненадолго уехать и пожить своей жизнью. И вдруг сейчас она поняла, что есть только два выхода: или бежать совсем, или начать жить жизнью Вадима.

Повинуясь какому-то неведомому до сих пор чувству, она бесстрашно подошла к этому бушующему медведю и молча прижалась к его груди. От неожиданности Бурт остановился и затих. А потом как-то обреченно опустился в кресло, прижал ее руки к лицу и совсем как ребенок пожаловался:

— Никого! Понимаешь, Вики, никого вокруг. Каждая сука хочет тебя продать с потрохами. А у меня, кроме денег, никого и ничего нет.

— Я есть! — вдруг вырвалось у Вики.

* * *

Барс остановил машину на конечной остановке 139 автобуса и понял, что они приехали на окраину. Вдоль улицы тянулись маленькие игрушечные домики с палисадниками, клумбами и аккуратными дорожками, такими же, как и сами дома. На маленькой площади выделялись три двухэтажных здания, в одном из которых, судя по яркому свету в витринообразных окнах первого этажа, была закусочная, а на другом висела вывеска «Почта». Третий дом в наступивших сумерках, видимо, заснул. По крайней мере, он не подавал никаких признаков жизни.

Дождавшись, пока горстка сошедших с последнего автобуса людей разойдется по близлежащим улочкам, Барс повернулся к Насте:

— Что дальше, командир?

— Мне надо найти телефон и позвонить, — сказала Настя.

— В таком виде? — усмехнулся Барс, оглядывая ее окровавленную блузку. — Тебя арестуют, как только ты выйдешь из машины.

— Хорошо, ты пойдешь, — согласилась Настя. — Надо позвонить в Лондон. Телефон [phone]. Ответит Дэвид Стонецкий.

— Что ему сказать?

— Скажи, что ты — Настя, — засмеялась она, — только сильно охрипшая. Представляю, как он удивится.

— А если серьезно?

— Скажи ему, что Машенька подружилась с Серым Волком. Он поймет. Еще скажи, чтобы он ни в коем случае не расстраивал дядю Вилли, а то он сгоряча может все испортить. Говори по-русски, Дэвид поймет.

Войдя на почту, Барс сразу увидел кабинку международной связи. Осторожно обойдя мужчину в соломенной шляпе, который, выпятив огромный зад, упаковывал посылку, он протиснулся к телефону, отыскал на стенке коды городов мира и набрал номер.

— Слушаю, Стонецкий, — услышал он в трубке несколько усталый голос.

Не здороваясь, Барс сразу сообщил:

— Настя просила передать, что подружилась с Серым Волком. И еще она просила ни в коем случае не тревожить дядю Вилли.

— А не вы ли этот волк? — после некоторого молчания заподозрил Дэвид.

— Настя больше ничего не просила передавать, — спокойно ответил Барс.

— Послушайте, — завелся Дэвид, — если это вы и если резня в отеле, о которой только что передала CNN, ваших рук дело, то я хочу вас предупредить: если с Настей что-то случится, мы отыщем вас даже на Луне. Я сам тебя найду, — сорвался Дэвид, — и разорву!

— Ты вообще-то, парень, думай, что говоришь, — рассмеялся Барс. — Или в вашей конторе все такие смешные?

— Ладно, — взял себя в руки Дэвид.

Помедлив несколько долгих секунд, произнес:

— Запоминайте адрес: улица Тюльпанов, шесть. Тетя Эльза будет ждать.

* * *

— Я хочу знать, кто они! — орал комиссар Готтлиб, широченными шагами пересекая коридор. — Покажите мне этих ублюдков, Имре! Найдите их немедленно!

Готтлиб с размаху саданул ногой в дверь отдела, за которой несколько сотрудников, удобно расположившись за служебным столом, мирно попивали чай с ватрушками.

— Смотрите, Имре! — заорал он опять. — Вот так они работают. В центре города бойня. Убиты девять полицейских, а они распивают чай.

Еще раз чертыхнувшись, комиссар проследовал дальше. Его заместитель Имре Варга, едва поспевая за шефом, скользнул следом за ним в кабинет. Усевшись в кресло за свой стол, Готтлиб слегка отдышался и с расстановкой, но все еще напряженно произнес:

— Имре, вы понимаете, что произошло? Мало того, что они угробили девятерых сотрудников и устроили войну в зоне нашей ответственности, так они еще убили Яноша, который, каким бы он ни был, представлял в Венгрии Интерпол. Понимаете, Имре?

— Да, — испуганно отозвался Имре.

— Ни черта вы не знаете! — опять повысил голос Готтлиб. — Если мы сами в считаные часы не справимся с этим делом, завтра к нам понаедут спецы из разных стран. А что это будет означать? — задрал он палец к потолку. — Что мы с вами — дерьмо, которое ни на что не способно!

— Но, шеф, — заметил, приходя в себя, Имре, — это были профессионалы. И не просто профессионалы, а такие, каких мало. Там все было сыграно как по нотам…

— Вот я и хочу узнать, что там исполняли эти музыканты! — перебил его комиссар. — Что они продавали? Что? Что может стоить стольких жизней моих людей?

Страстный монолог Готтлиба прервал неожиданный телефонный звонок.

— Вот, Имре, что я вам говорил? Начинается. Может, хотите послушать, что нам грозит? — И комиссар, предварительно нажав клавишу громкой связи, раздраженно схватил трубку.