Дважды рожденный - [4]

Любопытная особенность: трупы людей, умерших от „гидраргена“, точно консервированные, не разлагаются.

Химический институт в Москве усиленно работает над изобретением противогаза».

— Ко всему этому я могу вот что еще добавить, — сказал профессор. — Вскоре после того, как был изобретен «гидрарген», случайно разорвалась готовая бомба. Пострадало около десятка лиц. Это было лет пятнадцать назад. В прошлом году я имел сообщение, что два из этих трупов еще не разложились. Один из них был вскрыт. Все органы были в целости, даже нервы оказались целы. Казалось, стоит только влить кровь в жилы, и он оживет. А между тем со времени смерти этих несчастных прошло полтора десятка лет. Высказывалась даже смелая мысль, что эти трупы могут лежать тысячи лет и все же не разложатся, даже не высохнут, как это произошло с египетскими мумиями. Представляет большую загадку, почему одни умершие от «гидраргена» разлагаются скоро, а другие могут лежать целыми неопределенно долгое время.

Тайна пещеры

Мартынов и два его помощника медленно подвигались в узкой пещере. Почва в ней была неровная, слегка покатая к одной стене. У этой именно стены тек маленький ручеек с холодной водой, — наверное, тот самый, что протекал и по лужайке перед пещерой. С потолка свешивались конусообразные сталактиты, но не бесчисленными сосульками, как в некоторых пещерах, а лишь изредка: очевидно, вода проникала сюда весьма слабо. Может, поэтому и пещера была небольшая.

Мартынов внимательно всматривался в стены пещеры, изредка останавливался, ловко отбивал кусок какой-нибудь горной породы и долго потом рассматривал его при свете электрического фонаря. Порода, слагавшая стены и пол пещеры, всюду была твердая, местами казалась отполированной вековой деятельностью воды и красиво отражала свет фонарей.

Исследователи шли уже около часу, скудный дневной свет, проникавший сквозь вход, давно исчез, исчезли всякие звуки, даже слабый шум ручья вдруг прекратился. Оказалось, что он ушел под стену, как в этом убедился один из помощников Мартынова, пройдя из любопытства шагов с полсотни назад. Видимо, исследователи попали в сердце горы: исчезли светлые известковые породы и отовсюду глядел черный блестящий массивный камень.

Мартынов остановился у одного выступа и стал его внимательно рассматривать. Каждому из троих одновременно пришла в голову мысль о беспредельности времен, перед которой бессильны даже человеческая мысль и воля. Сколько тысячелетий прошло с тех пор, как вода капля за каплей стала точить этот темный камень, имевший твердость стали, и, наконец, выдолбила этот туннель! А этот крошечный ручеек, глубиной всего в двадцать сантиметров, должен был крупинка за крупинкой вынести весь этот материал и скатить туда, в долину. Сейчас он может нести на себе всего только спичечную коробку, а вот в течение миллионов лет вынес миллионы тонн камня! Изумительна сила времени! Только бы время, и капля воды, казалось, может продолбить насквозь весь земной шар.

А ведь уже давно, очень давно вода перестала просачиваться по каплям сюда. Как ни вслушивались исследователи, нигде не слышно было ни одного звука от падения капли, царила могильная тишина. Чувствовалась целительная сухость и чистота воздуха. Казалось, здесь не может быть ни одного микроба.

— Смотрите-ка! — закричал один из помощников профессора, поднимая с полу медно-красный кусок породы, — разве это не самородная медь?

— Да, это кристалл самородной меди, — согласился профессор. — Этот кусок потянет не меньше двух килограммов. А какая красота! Что же, где-нибудь рядом есть и залежи меди. Я вот уже минут десять смотрю на этот выступ, и если мне мои старые глаза не изменяют, то эта глыба не что иное, как медный колчедан.

У всех вырвалось громкое восклицание: глыба при ближайшем осмотре действительно оказалась медным колчеданом. Колчедан залегал здесь в виде громадного штока. Трудно было сейчас сказать, как далеко этот шток уходил вверх и вниз, но размеры его вдоль стены пещеры были громадны,

Профессор несколько раз сам лично измерял шагами расстояние от начала и конца штока и не мог притти в себя от восхищения: уж очень велики должны были быть запасы меди здесь.

— Никак не меньше 15% чистой меди, — говорил он. — Хорошая находка, великолепная! Наверное тут есть не один шток этого колчедана: это один из многих.

Он уселся на камень, поставил на выступ фонарь и вытер лицо платком. Не меньше его были взволнованы и его спутники: ведь это какая честь — найти такие залежи необходимейшего продукта!

— Итак, — сказал профессор, — тайна пещеры, хранимая в сердце горы в течение тысячелетий, раскрыта. И мы ее раскрыли. А сколько еще тайн хранится в недрах гор и пучинах морей! Но это — для грядущих поколений. Кстати, молодое поколение зарисовало вход пещеры?

Помощники Мартынова должны были смущенно признаться, что это ими было упущено. Один из них быстро пошел к выходу пещеры, чтобы оттуда начать съемку плана.

Через четверть часа он уже был на лужайке и с удовольствием снова увидел солнце, горы, долины.

— Уф! — вздохнул он. — Как ни заманчиво там, в пещере, а все-таки здесь лучше.