Дважды первый - [23]

Так думал профессор Пиккар, стоя на борту океанского лайнера и глядя вперед: где-то там, за этой синей гранью неба и моря, лежала Америка… От встречи с ней он многого ждал.

С собой Пиккар вез гондолу, в которой он поднялся почти на семнадцать километров. Она должна была стать одним из самых замечательных экспонатов Всемирной выставки в Чикаго. Выставки, называвшейся «Век прогресса».

Вилли Пост, американский летчик, давно уже изыскивающий способ обрести известность, сам нашел Пиккара. Энергичный, бодрый, румянолицый, Вилли Пост был, по существу, единственным, кто обратился к Пиккару в Штатах с предложением:

— Профессор, представьте хотя бы на минуту: яркий солнечный день, и вы прямо с территории выставки принимаете старт в стратосферу! Все желающие увидеть старт своими глазами допускаются за ограду и платят доллары. Впрочем, даже не обязательно вам лететь самому — ваш брат может занять место в гондоле, — великодушно разрешил Вилли Пост. — Организацию всего предприятия я беру на себя.

Американец хотел заработать… Пиккар не указал ему на дверь только потому, что был излишне деликатен. Профессор надеялся, что никогда уже не услышит ничего об этом человеке, но ошибся: о Вилли Посте заговорили. Через год после встречи на выставке он изобретает высотный скафандр, весьма похожий внешне на водолазный, а еще через год совершает на самолете полет в стратосферу. Это был очень недолгий полет, скорее даже прыжок, но все-таки Пост достиг стратосферы.

Говорят, что после своих полетов Поет не раз предсказывал конец научной карьеры Пиккара — больше этот швейцарец никогда ничего не добьется. Но теперь он ошибался. Пиккар прожил целую жизнь — это так. Но и еще целая жизнь была у него впереди.

…Выставка подходила к концу. Интерес к ней уже ослабел — за те месяцы, что она длилась, те, кто хотел, успели все посмотреть, и теперь павильоны стояли почти пустыми. Осенний ветер катил по аллеям картонные стаканчики из-под кока-колы, сметал в кучу обрывки бумаги. Тихо и пусто… Как быстро люди пресыщаются чудесами науки и техники… Еще недавно все говорили: «Смотрите, просто невероятно!..», а вскоре на ту же самую вещь смотрят как на само собой разумеющееся.

Пиккар остановился возле массивного стального ядра с тремя иллюминаторами. На боку белела четкая надпись: «Нью-Йоркское зоологическое общество. Батисфера». Профессор знал, что эта батисфера — вторая достопримечательность выставки. Ее конструктор инженер Отис Бартон и Уильям Биб опустились в прошлом году в море на глубину почти семьсот метров. Биба за это погружение назвали самым «низким» человеком на земле, потому что никто не погружался глубже, ну а Пиккара давно уже прозвали самым «высоким».

Профессор стоял у батисферы, внимательно разглядывая ее со всех сторон и представляя, как она опускается в бездонную пучину, подвешенная на тросе. Единственная нить, связывающая гидронавтов с поверхностью, с жизнью… Тонкая нить, которая может оборваться от собственного веса…

— Здравствуйте, профессор! — раздался сзади незнакомый, чуть хрипловатый голос. — Ну, как вы находите нашу батисферу?

Пиккар оглянулся. Возле него стоял человек, почти такой же высокий, как он сам, и такой же худой, с волевым, сильно загорелым лицом. Он протянул руку Пиккару, представился: Уильям Биб.

Пиккар вспомнил, что видел фотографии этого американца в журналах, читал о нем, но не предполагал, что им придется встретиться — ведь пути их шли в противоположных направлениях. Пиккара путь вел в небо, а Биба — в морскую глубину.

— Так что вы скажете о батисфере? — улыбаясь, повторил Биб вопрос.

— Вас можно с ней поздравить, мистер Биб. Ваша батисфера превосходна. Но…

— Но?.. — поднял брови Биб.

— Но, по-моему, довольно опасная штука.

— Знаете, профессор, мне столько раз говорили об этом, что я перестал к этим заверениям относиться серьезно. Что значит — опасна? Автомобиль тоже опасен. А ваш стратостат — так тем более. Как на это все посмотреть.

— Не совсем так, мистер Биб. Из своей гондолы в случае катастрофы я могу выпрыгнуть с парашютом. Да и сама оболочка, если стратостат слишком быстро станет снижаться от потери газа, превращается в парашют. А вы… вы остаетесь пленником в своей батисфере. Вся ваша надежда — ваш трос.

— Но согласитесь, профессор, — возражал, улыбаясь, Биб, — без риска в нашем деле не обойтись.

— Конечно. Некоторый риск, наверное, всегда есть. Но его надо стремиться свести до минимума. Кроме того…

— О, еще что-то, профессор? Не слишком ли вы обрушились на мою батисферу?

— Кроме того, трос не даст вам достичь самых больших глубин.

— Я знаю, профессор, — ответил серьезно Биб.

— Для этого нужен совершенно иной аппарат.

— Какой же?

— Мне не хотелось бы говорить об этом заранее… Видите ли, я сейчас работаю над таким аппаратом.

— Вот как? — удивился Биб. И пошутил: — Наверное, это будет подводный стратостат?

— Вот именно, мистер Биб. Только не стратостат. А подводный аэростат. Надеюсь, это останется пока между нами? Мне бы не хотелось, чтобы сведения об этом раньше времени попали в прессу.

— Да, разумеется. В таком случае желаю удачи, профессор.