Двадцать три ступени вниз - [73]
В этот период тяжелых для русской армии испытаний западные союзники ничего не сделали, чтобы облегчить ее положение. Снова выявилось, что союзники заняты только собой, трудностями русской армии не озабочены.
Летом 1915 года, когда русская артиллерия за недостатком снарядов почти умолкла, склады англичан ломились от боеприпасов. Как вспоминал после войны Ллойд-Джордж, англичане «копили снаряды, самодовольно показывая на гигантские нагромождения», в то же время на каждую просьбу России о помощи материалами отвечали, что дать нечего. Так же обстояло дело и с прочим оснащением. В то время как у союзников авиация применялась уже довольно широко и для разведки, и для бомбежек, в русской армии самолетов было очень мало. Союзники перебрасывали автотранспортом целые дивизии и корпуса; Россия же располагала всего двумя тысячами грузовиков, из коих лишь малая часть обслуживала фронт.
К весне и лету 1815 года относятся первые шаги распутинской группы царедворцев, направленные на установление тайных контактов с германским правительством. Такие же шаги предприняли и немцы. Взаимно прощупывается возможность заключения царем сепаратного мира с кайзером. На секретный меморандум Фалькенгайна (после Марны занявшего место Мольтке) о крайней желательности переговоров с Россией Вильгельм ответил «безоговорочным да».[2]
Между тем бойня идет своим чередом. Военная панорама начала шестнадцатого года — это застывшие фронты, бесконечные линии окопов и заграждений из колючей проволоки, избороздивших, как шрамы, лицо континента; укрытые брустверами тяжелые орудия, окутанные гарью поля и леса; миллионы засевших в траншеях русских и союзных солдат, почерневших от порохового дыма, покрытых окопной грязью. Велики были страдания солдат. Цели и интересы «начальства», «господ» в той войне были чужды и непонятны народу. Но по исторической традиции в душе русcкогo воина, когда он выходил на поле боя, над иными побуждениями преобладало чувство воинской чести, ратного долга. «Сколько раз, — писал позднее А. А. Брусилов, — спрашивал я в окопах, из-за чего мы воюем, и всегда неизбежно получал ответ, что какой-то там эрц-герц-перц с женой были кем-то убиты… Выходило, что людей вели на убой неизвестно из-за чего, то есть по капризу царя… Войска наши были обучены, дисциплинированны и послушно пошли в бой, но подъема духа не было никакого, и понятие о том, что представляла из себя эта война, отсутствовало полностью».[3]
Как бы там ни было, дело свое солдаты сделали: на галицийских, восточно-прусских и польских полях они мужеством своим сорвали кайзеровский график захватнической войны; разрушили надежду Вильгельма на завоевание Европы и расчленение России путем нескольких крупномасштабных маневренных операций; заставили его увязнуть в затяжной изнурительной борьбе. Заслуги русской армии вынуждены сегодня признать и некоторые недруги нашей страны, сделавшие своей специальностью очернение ее истории.
Сознавая, что время работает против них, вильгельмовские стратеги решили вновь попытать удачи таранным ударом по англо-французской обороне. 195 дней — с февраля по сентябрь — штурмуют они Верденский укрепленный район, одну из главных опор союзнической оборонительной системы. Полк за полком, дивизия за дивизией перемалываются на жерновах верденской мельницы. За 11 месяцев под Верденом пали (с обеих сторон) 958 тысяч человек. Союзники едва держались на ногах.
И на этот раз их выручила Россия.
18 мая у озера Нарочь развертывается русское наступление, облегчившее положение французов под Верденом. А 4 июня переходят в мощное наступление на австро-германские позиции войска Юго-Западного фронта под командованием А. А. Брусилова. В авангарде фронта идет лучшая из его четырех армий — 8-я, сохранившая свою выучку и закалку с тех дней, когда эти качества прививал ей Брусилов, будучи ее командующим. Задумано было это наступление как совместная операция нескольких фронтов. Главный удар, по замыслу Ставки, должны были нанести Западный фронт (командующий Эверт) — в общем направлении на Ошмяны – Вильно и далее на Барановичи — и, во взаимодействии с ним, Северный фронт (командующий Куропаткин, незадолго до того сменивший на этом посту фон Плеве).
Но, хотя задумана была эта операция таким образом, что Эверт наносит главный удар, с первых часов наступления быстро двинулся вперед Брусилов, хотя обеспечен средствами он был хуже других. Тем не менее, уже 7 июня 8-я армия овладевает Луцком, а еще через неделю достигает рубежа Заложцы-Переспа в глубоком тылу противника. В обороне его пробита брешь шириной в 280 километров. Взяты в плен более двухсот тысяч солдат, захвачены сотни орудий и пулеметов. От полного разгрома спасает здесь австро-германцев выявившаяся у Брусилова нехватка боеприпасов и резервов. Да еще было обстоятельство поважнее, может быть, других: в разгар операции Эверт и Куропаткин, оба бывшие «маньчжурцы» (так называли генералов — участников войны с Японией), фактически оставили Брусилова в одиночестве; под надуманными предлогами они стали уклоняться от участия в боях, в которых им отведена была роль ведущих…
Классический труд Хартмута Бокмана (1934–1998) посвящен истории учрежденного в кон. ХII в. во время 3-го крестового похода Немецкого ордена — одного из трех крупнейших (наряду с госпитальерами и тамплиерами) духовно-рыцарских орденов, возникших в Святой Земле. Его более чем 800-летнее существование отмечено взлетами и падениями. Создав уникальное в своем роде государство в Пруссии (XIV в.), орден потерпел поражение в Грюнвальдской битве (1410), подорвавшей основы его могущества. В нач. XIX в. он был упразднен Наполеоном, но вскоре как бы заново открылся в Германии — вокруг него сложилась прусская государственная идеология.
Вопрос о выходе России из Первой мировой войны рассматривается в монографии в контексте внутриполитической борьбы на всем протяжении военного четырехлетия, включая 1917–1918 гг. Автор доказывает, что Февральская революция стала результатом раскола правящего класса царской России, часть которого, чтобы предотвратить действительную или мнимую угрозу заключения Николаем II сепаратного мира с Германией, пошла на союз с противниками режима. Исследование опирается на методы теории элит.Издание предназначено для научных работников, преподавателей, всех интересующихся историей Революции 1917 г.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Центральный сюжет книги Бруно Виане – путешествие французского мореплавателя Жана Соважа на Русский Север в 1585 году. Жан Соваж был первым французом, описавшим свое путешествие в Россию, и его рассказ полностью опубликован в книге Виане. Но это всего лишь один сюжет из целого калейдоскопа историй, посвященных Русской Арктике, от X века, когда состоялось первое известное путешествие из Западной Европы в Белое море, и до Второй мировой войны. В частности, книга содержит первый русско-французский словарь, составленный в XVI веке, раннюю переписку русских царей с французскими королями, корреспонденцию влиятельного дипломата Шарля де Данзея и яркие сюжеты из истории русско-норвежской границы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Современная Россия, являясь правопреемницей Советского Союза, сталкивается со многими проблемами, основанием для возникновения которых послужила крупнейшая геополитическая катастрофа XX века – распад СССР. Постепенно нарастают конфликты и противоречия в бывших советских республиках. Однако вместе с тем на постсоветском пространстве появляются и реализуются тенденции к экономической и военно-политической интеграции. Сложившаяся ситуация способствует тому, чтобы более серьезно обратиться к истории тех территорий, которые ранее входили в состав СССР, а до этого в состав Российской империи.