Двадцать три ступени вниз - [68]
«Теперь или никогда! Вильгельм».
«Я использую любой повод, чтобы сдержанно, но весьма настоятельно и серьезно предостеречь (австрийские власти) от необдуманных шагов».
«Кто его уполномочил на это? Какие глупости! Пусть Чиршки соблаговолит прекратить этот вздор! С сербами следует покончить, и именно сейчас, Вильгельм».
2. Из донесения фон Чиршки от 8.VII.1914 года: «Если бы сербы приняли все предъявленные им (Австрией) требования, для Берхтольда это был бы крайне неприятный исход. Он ломает себе голову над тем, какие еще можно было бы поставить Сербии требования, приемлемость которых была бы совершенно исключена».
«Очистить Санджак! Тогда свалка немедленно налицо. Вильгельм».
3. Из донесения фон Чиршки от 10.VII.1914 года: «Австрийский военный министр с завтрашнего дня уедет в отпуск; Конрад фон Гетцендорф (главнокомандующий) тоже временно оставит Вену. Это делается умышленно чтобы раньше времени не вызывать тревогу».
«Ребячество. Вильгельм».
4. Из донесения фон Чиршки от IT.1914 года: «С передачей Сербии ультиматума здесь решили подождать, пока не уедет из Петербурга президент Пуанкаре».
«Какая досада! Вильгельм».
5. Из телеграфного донесения германского посольства в Белграде от 24.VII.1914 года: «Энергичный тон и резкие требования австрийского ультиматума вызвали явное смятение у правительства Сербии».
«Браво! Признаюсь, от венцев я подобного уже не ожидал. Вильгельм».
«С сегодняшнего утра здесь идет заседание сербского совета министров под председательством престолонаследника».
«Видимо, сам его величество уже соизволил из Белграда удрать. Вот какова оказывается на деле сербская дутая так называемая державность. И так обстоит дело со всеми славянскими государствами. Этой сволочи надо лишь покрепче наступать на мозоли! Вильгельм».
6. Из донесения фон Пурталеса[14] от 25.VII.1914 года: «Сазонов мне сказал: если Австрия попытается раздавить сербов, мы, то есть русские, вступим с ней в борьбу».
«Ну хорошо же, валяйте! Вильгельм».
7. Из донесения фон Лихновски[15] от 29.VII.1914 года: «Сэр Эдуард Грэй[16] сегодня пригласил меня к себе. Он был спокоен, но очень серьезен, встретив меня заявлением, что положение все более обостряется».
«Наглейший, неслыханнейший образчик британского фарисейства, какой я когда-либо до сих пор видел! И с такими мерзавцами вступать в какие-либо соглашения! Вильгельм».
«Затем он сказал мне, что у него имеется для меня вполне дружеское личное сообщение… Он не хочет, чтобы в будущем кто-либо мог бы упрекнуть его в неискренности».
«Ага! Подлый фарисей! Этих-то упреков ему и не избежать! Вильгельм».
«Он сказал, что британское правительство намерено и далее поддерживать дружбу с нами и оставаться в стороне, но лишь до тех пор, пока конфликт ограничивается Австрией и Россией».
«То есть мы должны покинуть Австрию… Неслыханная пошлость, поистине дьявольское фарисейство, зато вполне по-английски! Вильгельм».
«Если мы и Франция, сказал он, окажемся вовлеченными в войну, окажемся вовлеченными примет иной оборот, и Англия вынуждена будет принять срочные решения…»
«Она их уже приняла! Вильгельм».
«Он сказал еще, что его правительство должно считаться с общественным мнением».
«Этим общественным мнением, если правительство захочет, оно может легко управлять и вертеть, пресса ему беспрекословно повинуется.
Британия открывает свои карты в тот момент, когда ей кажется, что мы загнаны в тупик и наше положение стало безвыходным.
Гнусная торгашеская сволочь пыталась обмануть нас банкетами и тостами!
Грэй!.. Мерзкий сукин сын! Вильгельм».
Растаяли в воздухе ноктюрны и фиоритуры потсдамского любителя концертмейстера, и заговорили языком артиллерийских сверхкалибров крупповские стволы.
С сентября 1905 года, когда, вопреки проискам Вильгельма II, была в Портсмуте подведена черта под русско-японским конфликтом, и до июня 1914 года, когда австро-германской разведке удалось в Сараеве высечь искру нового, теперь всесветного пожара, прошло неполных девять лет.
Это не очень много — девять лет, но не так уж и мало.
И в меньшие сроки в истории удавалось потерпевшей военную неудачу стране привести в порядок свои оборонительные средства, восстановить на своих границах необходимый заслон.
Полковнику Н. А. Романову и его приближенным решение такой задачи оказалось не под силу, не по росту.
Хотя очевидно было, что германская угроза нарастает, в боеспособности и боеготовности русских вооруженных сил по состоянию на 28 июня 1914 года мало что изменилось в сравнении с 1905 годом.
Ни морально, ни материально армия и флот от маньчжурского и цусимского потрясения до конца не оправились. Программы перевооружения и модернизации не были завершены.
За две недели до начала мировой войны Николай, принимая у себя Пуанкаре, заверил его в готовности ринуться в бой — примерно так же, как незадолго до того в Конопиште обменялись подобными заверениями Вильгельм и Франц Фердинанд.
Но когда вспыхнуло пламя, полковник Романов на какую-то минуту заколебался.
Отдав приказ о мобилизации, Николай, под влиянием угрожающей телеграммы Вильгельма II, раздумал и по телефону предложил начальнику Главного штаба генералу Янушкевичу приостановить принятые меры.
Классический труд Хартмута Бокмана (1934–1998) посвящен истории учрежденного в кон. ХII в. во время 3-го крестового похода Немецкого ордена — одного из трех крупнейших (наряду с госпитальерами и тамплиерами) духовно-рыцарских орденов, возникших в Святой Земле. Его более чем 800-летнее существование отмечено взлетами и падениями. Создав уникальное в своем роде государство в Пруссии (XIV в.), орден потерпел поражение в Грюнвальдской битве (1410), подорвавшей основы его могущества. В нач. XIX в. он был упразднен Наполеоном, но вскоре как бы заново открылся в Германии — вокруг него сложилась прусская государственная идеология.
Вопрос о выходе России из Первой мировой войны рассматривается в монографии в контексте внутриполитической борьбы на всем протяжении военного четырехлетия, включая 1917–1918 гг. Автор доказывает, что Февральская революция стала результатом раскола правящего класса царской России, часть которого, чтобы предотвратить действительную или мнимую угрозу заключения Николаем II сепаратного мира с Германией, пошла на союз с противниками режима. Исследование опирается на методы теории элит.Издание предназначено для научных работников, преподавателей, всех интересующихся историей Революции 1917 г.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Центральный сюжет книги Бруно Виане – путешествие французского мореплавателя Жана Соважа на Русский Север в 1585 году. Жан Соваж был первым французом, описавшим свое путешествие в Россию, и его рассказ полностью опубликован в книге Виане. Но это всего лишь один сюжет из целого калейдоскопа историй, посвященных Русской Арктике, от X века, когда состоялось первое известное путешествие из Западной Европы в Белое море, и до Второй мировой войны. В частности, книга содержит первый русско-французский словарь, составленный в XVI веке, раннюю переписку русских царей с французскими королями, корреспонденцию влиятельного дипломата Шарля де Данзея и яркие сюжеты из истории русско-норвежской границы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Современная Россия, являясь правопреемницей Советского Союза, сталкивается со многими проблемами, основанием для возникновения которых послужила крупнейшая геополитическая катастрофа XX века – распад СССР. Постепенно нарастают конфликты и противоречия в бывших советских республиках. Однако вместе с тем на постсоветском пространстве появляются и реализуются тенденции к экономической и военно-политической интеграции. Сложившаяся ситуация способствует тому, чтобы более серьезно обратиться к истории тех территорий, которые ранее входили в состав СССР, а до этого в состав Российской империи.