Два завоевателя - [8]

Бард вздохнул:

— Но все-таки самой лучшей, самой сладкой части меня лишили…

Джереми пожал плечами:

— И все равно я удивлен. Дом Рафаэль не приедет на помолвку своего сына! Надо же!.. Уверен, его известили, как ты вел себя на поле боя и о том, что ты назначен королевским знаменосцем. Ты же сразил дома Руйвена и его оруженосца одним ударом… Услышь мой отец такое обо мне, он бы лопнул от гордости.

— Не сомневаюсь, отец гордится мной. — Лицо Барда помрачнело. — Боюсь, однако, что о случившемся ему поведала леди Джерана, его законная жена. А это многое меняет… Она никогда не простит, что в течение двенадцати лет со дня свадьбы отец избегал ее — она была бездетна. Никогда не простит она и мою мать, которая подарила дому Рафаэлю сына. Ей есть что еще припомнить: и то, что отец взял меня в дом, дал мне благородное образование вместо того, чтобы поступить так же, как со всеми прочими незаконными детьми. Их просто отправляли на фермы, где они учились пахать и разводить на полях грибы.

Белтран подал голос:

— Но это же глупо! Она должна быть рада, что кто-то подарил ее мужу сына, раз она сама не способна.

Бард пожал плечами:

— Джерана окружила себя странницами, лерони и знахарками. Половина ее придворных дам весьма сметливые колдуньи. Джерана надеялась, что рано или поздно они найдут средство от бесплодия. Так и случилось… Появился мой младший брат Аларик. Вот тут она вошла в силу и проявила норов. Как же — принесла мужу законного сына и наследника! Для меня настали черные денечки. Мачеха шпыняла меня день и ночь. Пока Аларик не родился, она еще была добра со мной, пыталась выступить в роли этакой строгой, но справедливой мамаши, но я-то все чувствовал. Она меня целует, а сама с неописуемой радостью удавила бы. Мне кажется, после рождения сына Джерана просто потеряла голову — Аларик был болезненный, слабенький, а я вон какой вымахал. Вот что удивительно — с Алариком мы живем душа в душу, он меня просто обожает… Хороший такой мальчишка, искренний, восторженный…

— Но это же естественно, — сказал Белтран. — Она ведет себя просто глупо. Ей бы порадоваться, что у ее сына и наследника такой могучий защитник. Значит, есть кому позаботиться о нем в будущем.

— Я люблю своего брата, — просто ответил Бард. — Было время, когда я думал, что никому нет дела, жив я или умер. Знаете, как былинка у дороги, — гнет ее ветер: сломал так сломал, нет так нет… А вот появился Аларик, и как-то все по-другому повернулось. С той поры, когда он начал различать лица, сразу начал улыбаться, потом принялся ручки тянуть. Я ему игрушки носил, сажал впереди себя на коня, когда он стал постарше. Однако леди Джеране все было не так. В ее понимании я, незаконнорожденный, не мог быть товарищем ее драгоценному дитяти. Она подбирала ему в компанию исключительно законных детей из благородных семейств. А мальчик ко мне тянулся… Скоро мне вообще запретили видеть его, и я встречался с ним тайком. Потом, когда он заболел, мне устроили выволочку — почему я без разрешения вбежал к нему в детскую. Когда Аларику стукнуло четыре года, я вызвал гнев мачехи тем, что под мою песню он тут же засыпал, а у нее, сколько она ни уговаривала мальчишку, ничего не получалось. — Бард печально потряс головой, горько улыбнулся. — К отцу все приставала, требовала, чтобы прогнал меня с глаз долой. И вместо того, чтобы навести порядок в собственном доме, как и должен поступить мужчина, отец предпочел мир в постели. Так меня разлучили с родным домом и братом.

Наступило молчание, потом Джереми неожиданно порывисто схватил друга за руку и крепко пожал ее.

— Ну и ладно! — воскликнул он. — Зато теперь у тебя появились еще двое братьев. Скоро мы все породнимся.

Бард слабо улыбнулся:

— Королева Ариэль любит меня так же, как и моя мачеха. Уверен, она найдет способ, чтобы настроить против меня Карлину и, возможно, вас обоих. Я не виню отца, исключая разве то, что он слишком внимательно слушает женщин. Клянусь Зандру, пусть мне ноги поотрывают, если я когда-нибудь подчинюсь бабе.

Белтран рассмеялся:

— Только, Бард, не надо выступать в роли этакого женоненавистника. Слушай, что говорят девушки, и поступай наоборот. В ночь, когда ты ляжешь в постель с Карлиной, будет столько слез, что можно затопить все королевство.

— О, что касается этого, — Бард попытался принять веселый вид, — я прислушиваюсь к словам женщин только в одном месте, ты можешь угадать где…

— И еще, — подхватил Белтран, — когда мы были маленькими и играли вместе, помню, ты всегда прислушивался к тому, что говорила Карлина. Стоило ей только попросить, тут же срывался с места… Помнишь, когда ее котенок залез на дерево и не мог спуститься? И когда мы с сестрой ссорились — я скоро выучил это, — мне следовало немедленно драпать, чтобы ты не поколотил меня. Ты всегда принимал ее сторону.

— Ну, Карлина! — Бард по-настоящему повеселел, в глазах затеплился огонек. — Карлина не похожа на других женщин. В ней ничего общего со шлюхами, живущими здесь. Когда я женюсь на ней, уверяю, ни разу не изменю ей. Ей не надо будет окружать себя толпой колдуний, чтобы удержать мужа. Она с первого же дня, как я оказался в замке, отнеслась ко мне по-доброму.