Два вечера - два дня из жизни кота - [5]

Неприятель был уже совсем близко. Сказав себе «не судьба», Тимка рванул к дровянику и, прежде, чем преследователи приблизились к «Джентльмену удачи», он был уже на крыше этого в общем-то высокого строения.

Лапы нужно было уносить быстро. Тимка направился следом за Васькой, а тот не справился с карпом и, что-то крикнув, обреченно наблюдал за падением упущенной добычи. Тимка даже не пытался что-либо делать. Толстенная рыбина просто снесла его. По-кошачьи ловко вывернувшись, Тимка, конечно же, приземлился на лапы, но беда заключалась в том, что местом приземления была грязь. Искусственно созданная для любимого кабанчика Борьки, в его летнем загончике для прогулок.

Увидев то, что приключилось с котом, люди отказались от своих «кровожадных» планов и покатывались со смеху. А увидели они следующее.

Посреди серо-черной жижи, изогнувшись дугой и, насколько только было возможно, вытянувшись вверх, как балерина, стоял Тимка, изредка и тихо жалобно мяуча. Васька фыркнул и тоже рассмеялся, да так, что сам чуть не свалился с крыши.

Люди смеялись, а Тимке было плохо. Очень плохо. Одна лишь Галинка подошла к нему и вызволила из плена жуткого месива, состоящего из грязи помоев и прочих вещей, любимых поросятами.

Вымытый тёплой водой Тимка лежал на залитом солнцем подоконнике, свесив лапку в открытое окно. Чистая шерстка искрилась, чуть шевелясь под нежными прикосновениями ветра. Приближающийся вечер обещал быть тихим и спокойным. Что может быть лучше, после богатого на события дня. Сквозь узкие щелочки не до конца закрытых глаз Тимка в полудрёме наблюдал за происходящим на улице. Вскоре в этих щелочках появился Васька.

— Отдыхаешь? — спросил он.

— Сохну, — жестко ответил Тимка.

Васька стоял переминаясь с лапы на лапу, не зная что сказать. Тимка заметил это и нарочно тянул повисшую паузу. Получив нужную порцию от мучений предателя, Тимка заговорил.

— А ты, оказывается, гад, Васька-глухарь.

— Да я что, специально, что ли? Не удержал, вырвалась. Знаешь, какая она здоровенная была?

— Нет, не знаю, я думал меня ветром сдуло…

— Сердишься?

— Ну, не так чтобы очень, но ты…

— А я знал, что ты не обиделся! Друзья не обижаются друг на друга!

— Эй, налётчики! — крикнул проходящий мимо Барсик. — Очередное дело обдумываете? Что на примете, магазин или амбар?

Тимка равнодушно посмотрел на Барсика, всем своим видом показывая безразличие к подколке. Хотя, конечно, ему было интересно, откуда тот узнал о случившемся.

— Ну что будете на солнышке греться или за воробьями пойдём?

Васька посмотрел на Тимку.

— А может, не надо? — как всегда, обреченно спросил он, понимая неотвратимость этого мероприятия.

— Ты можешь не ходить, — успокоил его Тимка, поднявшись с подоконника и выгнув тело дугой.

— Да нет, я тоже пойду.

— Ну, так вы идёте или нет? — нетерпеливо спросил Барсик.

— Идём, не нервничай, — зевнув, ответил Тимка.

В еще тёплых лучах вечернего солнца три кота, держа хвосты «трубой», отправились на охоту. Они смотрели вперёд, не поворачивая головы в сторону, но точно знали, что за ними следят. И не ошиблись. Предмет их обожания сидел на крыльце и умывался лапкой. Три красавца не могли не обратить на себя внимания, и приезжей мадонне пришлось оторваться от столь необходимого занятия.

На ферме воробьи и голуби не ожидали вечернего визита. Воробьи и голуби попадали внутрь строения через разбитые стёкла в окнах, молодая молотая кукуруза была для них неплохим лакомством. С трёх сторон охотники двинулись вперёд. Тимка крался по правому проходу среди стойл и поилок.

Васька и Барсик заходили с флангов.

Тимка крался к первому замеченному голубю, но тот похоже что-то заподозрил или просто решил сменить место и неожиданно поднялся в воздух.

Тимка не расстроился. Низко пригнувшись, он направился к следующей жертве.

В трёх шагах беспечно кормились четыре воробья. Но и они вспорхнули. На этот раз причина была очевидна. Словно паровоз Васька пронесся мимо.

Почему-то Тимку не удивило то, что он ему опять всё испортил. И только вспомнив поджатый хвост «глухаря», Тимка почуял неладное. И не ошибся.

В самом дальнем стойле громадный и свирепый бык загнал в угол Барсика.

Кот прижался, прилип к полу, он просто врос в него. Шансов на отход у него не было никаких. С двух сторон стены, а впереди бык, — племенной производитель.

Нельзя с уверенностью сказать о чем в эти мгновенья думал Барсик, но то, что ничего хорошего в голову ему не приходило, это точно.

Изловчившись, Тимка забрался по опоре на стропилу и поспешил на выручку попавшему в беду другу. Поравнявшись со спиной быка, Тимка прыгнул вниз со стропил и вцепился в его ухо острыми зубами. Нет, бык практически ничего не почувствовал, но что-то всё же сверху свалилась ему на голову, и он попытался это что-то стряхнуть. Это получилось у него без труда. Отлетев к стене и больно ударившись о неё всем своим маленьким телом, Тимка попытался встать на ноги. Через пару мгновений он поймал равновесие. Мутные бычьи глаза не выражали никаких эмоций. Там читалось лишь желание растоптать. Его толстенную кожу не так легко прокусить, но делать что-то же надо. Иначе смерть. В голове у Тимки мелькнула мысль.