Два трюфеля. Школьные хроники - [47]

− Да-да! Присаживайтесь! − пригласила Анна Сигизмундовна.

− Но, но, Лаптин, аккуратнее! Локти убери со стола! У меня тут мобильник лежит!

Лена всегда клала мобильник рядом с собой. Когда звонила мама, Лена подносила телефон к уху и томно произносила: « Алло! Я сейчас не могу говорить!»

Анна Сигизмундовна проплыла, шурша юбкой, раздала бумагу и перья:

− За этим столом писали только перьями! Давайте и мы попробуем. Видите – баночки? В них чернила. Осторожно – не опрокиньте! Были такие книги − письмовники. Письмовник подсказывал, как оформить своё послание, как выразить свою мысль.

− Это как сейчас учебники? – переспросил Лёша Речкин.

− Почти, – строго сказала Галина Юрьевна.

− Давайте и мы напишем письмо из письмовника, − предложила Анна Сигизмундовна.

– А любовные письма в письмовнике есть? – оживилась Лена.

− Есть, − кивнула экскурсовод.

− Бу! Признание в любви давайте напишем! – поддержал Лену Вова.

Мальчишки захихикали, девочки смутились, и даже покраснели. Анна Сигизмундовна полистала книгу и начала диктовать:

− Милостивый государь…

Ребята принялись выводить буквы: сначала неуверенно, неуклюже, разбрасывая кляксы, потом всё твёрже, всё сноровистее, бойчее и бойчее:

«Милостивый государь! Должность обязывает меня открыть Вам то, что я скрывал так долго: я люблю Вас сердечно!»

– Точки не забываем ставить, – волновалась Галина Юрьевна. – О наклоне букв не забываем. И без ошибок, без ошибок! Ищем проверочные слова. Знаки препинания, Лаптин, где в твоём письме? О! Вот и клякса!

– Все написали? – улыбнулась Анна Сигизмундовна, рассматривая кляксу Лаптина. – Свёртываем письма в трубочки– так всегда раньше делали. Та-аак, перевязываем… Та-ак. И дарим кому захотим.

– Вованчик! Подари Галине Юрьевне! – обратилась к внуку бабушка.

– Ну ба! Ну не командуй!

− Отличненько! – загадочно улыбнулась Лена. − Речкин! Хочешь получить моё письмо?

Речкин казалось и не услышал Лену, он положил письмо перед Настей – Лену перекосило от злости и зависти.

− Бу! – пыхтел Лаптин, − бу… Вот и всё. Держи, Урашкина, письмо.

− Очумел? Сбрендил?

− Бу! А чё я такого сделал? – оправдывался Вова, − Сказали, подарить, я и дарю.

− Мне не надо твоих писем, понял?

− Хорошо, Урашкина, только не сердись. А письмо я Петраковой отдам.

И Вова, и все остальные мальчики положили свои письма рядом с Настей.

− Молодцы ребята, − сказала Анна Сигизмундовна, − экскурсия наша закончилась. Забирайте на память перья, только осторожно – не испачкайтесь.

Ребята радостно загалдели. Вова заметил, как сильно Лена расстроилась из-за того, что мальчики подарили письма не ей.

− Хочешь, Урашкина, я подарю тебе перо? Это даже лучше, чем письмо!

Раздалась электронная мелодия.

− Ой, мобильник! – всполошилась Лена.

Вова вздрогнул, от неожиданности махнул пером, задел баночку с чернилами. Чернильница опрокинулась, покатилась по столу, и… тёмное безобразное пятно расползлось по модной розовой юбке Лены…

− Обалдел, Лаптин? Ты мне юбку испортил и колготки! Будешь новое покупать!

2

Тут вокруг Лены всё закружилось, завертелось. Лена ничего не могла понять: где телефон, где ребята, где Галина Юрьевна? Всё вмиг пропало! Вот и одежда на Лене не та: длинная, с широкими рукавами, чистая, без чернильных пятен! Комната та же. Та − да не та. Стол знакомый, а на стенах − картины удивительные. Всё святые в саванах. Книги, много книг. И мальчики, много мальчиков! В длинных одеждах, верёвочкой подпоясанные, с причёсками странными, сидят за столом, скрипят в толстых книгах перьями, бурчат себе под нос:

− Обалдел − обалдеть − обалдели. Мобил – мобила − мобильник.

Во главе стола сидел страшный дядя с бородой. Он был одет в чёрный кафтан с золотыми пуговицами.

− Ну и борода! Ну и прикид! – прошептала Лена.

− Прикид, − заскрипели перьями мальчики.

− А позвольте поинтересоваться, сударыня. Что это за слово такое – обалдеть? И что такое мобильник? А прикид – это название блюда или марка оружия?

− Ты чё, дятел, с Луны свалился? – оторопела Лена.

Лена всегда, когда пугалась, наглела сильнее обычного, вела себя вызывающе, по-хамски. Защитная реакция у Лены такая была.

− Я не дятел. Я не птица. Я наставник. Словесность отрокам преподаю! Все новые слова записываем − словарь составляем, – величественно произнёс Борода.

В это время из-под стола вылез Вован. Лена так Вове обрадовалась, и сразу меньше стала бояться.

Вова почти не растерялся, почесал взъерошенный затылок, спросил:

− Чё тут расселись, чуваки? Вас тут не было.

− Чувак—чуваки—чуваков. Чё, чек, чётка − заскрипели перьями усердные отроки.

Вова подбежал к Лене и спросил:

− Ты чё, Урашкина, в таком халате прикольном?

− Укол, прикол, прикольный, околел, − как эхо повторили отроки.

− Да не знаю чё! Может, в этом музее тупом, спектакль показывают?

− Надо смываться! – сказал Лаптин, − дребедень какая-то!

− Тень-тень-потетень-день-дребедень, дребеденью.

− Присоединяйся, отрок! – приказал Борода Вове. − Грамоте обучен? Ты от отца Сергия?

− Э-ээ! Ме-ее! – промекал Лаптин, − я с бабулей.

− А ты, сударыня, иди, иди! Твоё дело за больным ходить!

− За каким больным, очумел? – возмутилась Лена.

− Не спорь! Не спорь! – зашептал Лаптин. – Иди ухаживай за больным!