Два сталкера. Черный судья - [14]

– Так пусть две будет, тебе-то что?

– Впускаем? – проговорил Микроб в сторону, на этот раз Кай не расслышал остальных его слов.

Вместо ответа ворота отъехали в сторону – Кай шагнул во двор, где к нему на плечи бросилась самка хаски, принялась лизаться. Упились до потери осторожности, даже имени не спросили, это очень и очень хорошо. Поглаживая собаку, Кай окинул взглядом двор: настоящий рай, разноцветная плитка с греческими узорами, в клумбе – диковинные растения, из зарослей выглядывал Дионис с кувшином на плече и венком из виноградных гроздьев, а ближе к дорожке возлегла Афродита, кокетливо высунувшая из-под туники ногу в сандалии со шнуровкой до колена. В другой клумбе – деревянная бочка, прямо на ней – что-то типа плюща. Напротив порога две русалки лили воду из кувшинов, а в прозрачном бассейне плавали золотые рыбки.

– Джана, фу! Ко мне! – на пороге появился светловолосый высокий мужчина, хлопнул себя по ляжке, и собака побежала к нему.

Черный зверь оскалился и клацнул зубами. Хотелось пристрелить Лексуса прямо здесь, но в доме были Микроб и Паштет, которых Кай тоже приговорил. Нужно собрать их вместе и перестрелять одного за другим.

– Добрый день, – Кай вежливо улыбнулся, уставившись в темно-зеленые глаза хозяина, покрасневшие от алкоголя или чего позабористей. – Идемте, покажу товар в доме.

Паштет и Микроб уже ждали его. Выпившие и расслабленные, они не ожидали подвох. Пахло жареным мясом и спиртом, со второго этажа лился блюз, за полупрозрачной голубой дверью в ванную журчала вода.

Отдыхаете! Расслабляетесь после хорошо выполненной работы. Из-за безделушки столько народу положили. Кай медленно снял рюкзак и принялся там копаться, ожидая, когда жертвы соберутся вокруг него, чтобы было удобно уложить их.

– Где ты взял «харизму»? – удивлялся Микроб.

Кай нащупал пистолет, вслепую снял его с предохранителя и посчитал, что эти люди должны знать, за что дохнут.

– Прямо возле Периметра есть бар и бункер. Бар сгорел, всех перебили. Всех, кроме меня.

Приглушенные алкоголем, они слишком долго соображали, никто даже не дернулся, когда Кай выхватил пистолет, выстрелил в Микроба:

– За Нику.

В Паштета:

– За Сову.

Лексус начал отклоняться в сторону, Кай выстрелил ему в голень – он заорал.

Распахнулась дверь в ванную, Кай выстрелил на движение и только потом посмотрел, попал ли: губастая девчонка, замотанная в желтое полотенце, схватилась за грудь и начала оседать.

Кай прицелился воющему Лексусу в живот:

– Где запись с камер?

– Т-тумба в ст-толе. Вт-торой этаж.

– Как все просто.

Лексус поднял руки:

– Мужик, ты это… Пощади! Я вообще не при делах, если что.

Кай криво усмехнулся:

– Да ладно. Молись и кайся, – он сделал два выстрела – за Рикки в голову и за Ёжика в грудь, Лексус дернулся и затих, заливая кровью белый мрамор.

Кай зажмурился. За Нику он отомстил, но эмоции все еще разрывали его изнутри. Заскрипев зубами, он принялся палить по мраморным женщинам, разбрызгивающим белую кровь осколков, по горшкам с пальмами, лопающимся и вываливающим землю, по гигантской разноцветной люстре. Успокоился только, когда расстрелял весь магазин.

Нашел стол, о котором говорил Лексус, уничтожил записи с камер и быстрым шагом покинул место преступления.

Об активной «маске» вспомнил только за рулем, когда носом снова хлынула кровь. Съехал на обочину, включил аварийку, положил арт в контейнер, запрокинул голову, чтоб остановить кровотечение.

Когда закрыл глаза, вспомнился силуэт, который он видел на базе в клубах дыма, затем – в баре Буряка. Это было одно и то же существо, и ему что-то нужно от Кая.

Плевать!

В стекло постучали, Кай повернулся и увидел дэпээсника, который, видимо, собрался его оштрафовать за парковку под запрещающим знаком. Залитое кровью лицо стерло радость полицейского, и вместо бодрого: «Лейтенант такой-то, ваши документы, нарушаем?» уронил:

– Помощь нужна?

– Спасибо, нет, – прогнусил Кай, и король дорог отстал.

Настало время задуматься, что делать дальше. Однозначно, нужно в Зону искать «респ», идти в одиночку в Сердце Зоны небезопасно, скорее всего, он оттуда не вернется. Кай не боялся смерти – самое плохое с ним уже случилось, его больше волновало, что он никогда не увидит Нику, и когда закончатся деньги, ее отключат от аппарата искусственной вентиляции легких.

* * *

Надо отдать должное врачам реанимации, в свидании Каю не отказали, хотя он приехал на ночь глядя. Проводили в палату Ники, оставили с ней наедине.

Ее роскошные светло-русые кудри обрили, и белизна бинтов контрастировала с загорелым лицом, вот только теперь загар был болезненным, землистым. Шею взяли в корсет. На лице была маска, а чуть в стороне похожий на кузнечные меха аппарат регулировал ее дыхание, вгоняя воздух в легкие. Руки и грудь оплетали проводки, возле стены протяжно пищал прибор, реагирующий на сердечные сокращения, а по экрану бежали зубцы кардиограммы – все как в кино с единственной разницей: это – родной человек.

Кай скрипнул зубами от бессилия, подошел на цыпочках, потянулся к ее щеке, но не сразу прикоснулся – побоялся нарушить хрупкое равновесие и сделать еще хуже. Наклонившись, он прошептал в самое ухо: