Два сталкера - [32]

Не дай вам Бог, молодой человек посмотреть по сторонам, отвлёкшись от созерцания глянцевых картинок. А уж задуматься над увиденным может только отъявленный безумец. Безумец и негодяй. Как на пожелтевших страницах, где столбцы текста соседствуют с лицами завоевателей и правителей прошлого, в век сверхскоростных компьютеров действовали системы вызывающие стойкие ассоциации с феодализмом и рабовладением. Воспоминания о правлениях ханов, баев и султанов.

Работа… как много в этом слове. В красивых зданиях, в тех, что успели построить и оставшихся от далекого и надежно развенчанного прошлого цвели и благоухали всюду проникающие, пока ещё робкие, но заметные, лозы кланов, родоплеменных союзов, сложных систем круговой поруки и ответственности. Ответственности только по отношению к самим себе и точно таким же, как они сами. Чтобы человеку со стороны на что-то рассчитывать, надо быть частью этих архаических сообществ. Занимая какую-нибудь ступень неподалёку от подножия, разумеется. Подняться наверх было также просто, как человеку из крестьян оказаться стоящим по правую руку от трона в веке так восемнадцатом. Вот только абсолютные монархии того времени, по сравнению с нынешним реальным устройством жизни скоро будут смотреться образцами гуманизма, милосердия и прогресса.

Куда мог пойти работать выпускник университета? Профильной промышленности нет, а то жалкое подобие былого величия что остались, либо укомплектованы, либо опять же требовали протекции по клановому, а то и вообще, национальному признаку. Идти учить чему-нибудь? Грошовая зарплата, которую надо буквально считать по копейкам. Ученики — жертвы пьяных зачатий, которые ничего не знают, кроме внушенных им «прав» и твёрдо убеждённых, что они и так хороши и нечего насиловать им мозги какими-то параграфами и контрольными. За излишнее усердие у преподавателя могли быть весомые проблемы. Не только с самоуважением, но и со здоровьем. Травматического характера. Ибо «а нафиг клевать мозги»…

Когда-то давно, люди не находящие места себе на родине могли её покинуть. Они уезжали на край света, от березок и заливных лугов к таежным лиственницам и голым сопкам. Уплывали от тисовых аллей и виноградников к пальмам и малярии. Сейчас, туда, куда ехать хотелось бы в принципе, не пускают иначе чем на ту же работу типа «подай — принеси» или «мой чище», что легко доступна на родине. Куда уехать можно — сильно не хочется. Кругом обложили. Просто благодарение Небу, что на территории соседних государств, некогда составлявших с твоим одно целое, есть большое чёрное пятно, задевающее твою страну только краешком. Имя пятну — Зона.

Спасибо контролёру, что напомнил. Хотелось бы вернуть должок при случае.

— Браток, ты как, жив там? — Раздалось над ухом. Майк вздрогнул и поднял голову. Наверное, он всё-таки задремал, вопреки предостережениям и элементарной осторожности.

— Жив я. Хотя, по-моему, не стоит.

— Не бери в голову, Майк. Я правильно запомнил имя?

— Правильно. — Только теперь Майк вспомнил, что у него есть не только сознание и воспоминания, но и голова, где всё это содержится. А голова покоится на шее, которую можно повернуть, дабы поприветствовать помощников. — Здравствуйте, спасибо, что откликнулись. Я новенький здесь. Шел на Дикую территорию, чтобы встретится с Ильёй.

— Я понял, что новенький, раньше про такого сталкера не слышал. Но ничего, браток, с боевым крещением тебя. — Говорящий похлопал Майка по плечу и присел рядом. Он был относительно тонок в кости, худощав и не производил впечатления книжно — киношного героя. Равно и не был похож на сложившийся в голове образ сталкера — мужика кряжистого и отчего-то бородатого, в броне. Легкий комбез болотно-зелёного цвета, обтягивающий поджарую фигуру, был в некоторых местах аккуратно заштопан. С плеча, стволом вперёд, свисал какой-то импортный ствол, явно автоматический, но с серьёзным снайперским прицелом. — Ты видел мутанта?

— Нет, но мне кажется, что это был он. — Странное дело, или наоборот, закономерное, что после всех переживаний Майка совершенно не заботило, что о нём сейчас подумают. Глядя со стороны, ситуация могла заслуживать ругани или смеха — новичок, ещё недостойный называться сталкером, по-чув-ство-вал контролёра, а не увидел. Он отвлёк опытных сталкеров от более важных дел, чем погоня за детскими страхами. Майк по-прежнему был уверен в собственном мнении, не смотря на то, что сталкер, стоящий к ним с Комаром в пол-оборота, хмыкнул.

— А что именно ты почувствовал? И как ты понял, что рядом контролёр? — Комар явно не торопился веселиться. Он смотрел пристально, без насмешки или скрытого недовольства. Он задал вопрос и ждал подробного ответа.

— Я просто шел, соблюдая осторожность, как объясняли. Швырял гайки и смотрел по сторонам. И вдруг мне стало очень любопытно, а что там, на вершине той кучи. Мне захотелось посмотреть на Свалку с высоты так сильно, что из головы вылетели все мысли про осторожность, про гайки и аномалии. Я мало что вприпрыжку не побежал. А когда я понял, что пора сваливать, вот тут у меня в голове начался полный конец света. После того бреда и связи с вами, когда вы мне сказали, что не надо спать, в голову полезла всякая гадость. Можно без подробностей?