Два сталкера - [26]

Один лаборант, светлая ему память, назвал биологический фрагмент устройства пси-железой. Это единственный участок мозга контролёра, которому нет эквивалентов в мозгу высших млекопитающих. Название как название, претенциозно, но прижилось. Благо, других фрагментов добыть не удалось. Когда Сахаров образца две тысячи седьмого года возьмёт пирамидку в руки и подключит её согласно приложенной инструкции, то станет старше на десять лет. Не годами, не телом — разумом. Он будет помнить то, что никогда не переживал. Таким образом, Сахаров — нынешний будет жить, даже когда его ветвь реальности сотрётся вместе с ним и благодаря его же усилиям. Да будет так.

Глава пятая

Симеон в изнеможении привалился к стене третьего бункера. Опять повезло. Немногие сталкеры сумели побывать в объятиях бюрера и потом обдумать свои ощущения. Вернее никто, поскольку Симеон не знал таких. Сзади хрипло откашливался Хлыст. Хоть сейчас записывай и вставляй в ролик о вреде курения. Когда он набирал воздух, Симеон вздрагивал — слишком знакомые звуки раздавались из-под противогаза, за которыми обычно следует молниеносный бросок. Хлыст трепал воротник своего комбинезона, сотрясаясь от кашля и явно утратив остатки терпения. Вскоре раздалось шипение открытого кислородного баллона и Хлыст нервно прижал к лицу маску. После пары глубоких вдохов кашель прекратился. Костюм Хлыста был усовершенствованного, полунаучного образца. Так называемая модель «сопровождение». Помимо всего прочего, костюм имел компактный кислородный баллон, для продувки противогаза и работы в режиме замкнутого цикла.

Метрах в пяти за стеной звякнул амуницией Длинный. Пожалуй, из него и впрямь выйдет хороший сталкер. «Отмычка» жива — живёхонька, в то время как двое опытных сталкеров легли в землю. Длинный станет легендой, если выберется отсюда. Он добрался в компании со стариками до города бюреров — достижение хоть куда. Если сможет вернуться — окажется в табели о рангах неподалеку от самого Симеона.

До города бюреров, или третьего бункера, о чём сообщала нетронутая табличка при входе, сталкеры дошли без проблем. Если так можно охарактеризовать блуждание в лабиринте аномалий. Несколько раз попадались артефакты, то «кровь камня», то «каменный цветок». Один раз мелькнула в кустах «Душа». Каждый раз Симеону приходилось одергивать «отмычек», желающих немедленно положить свой первый хабар в рюкзаки. Когда он заметил «Душу», то сам был вынужден бороться с соблазном. Они пришли в Тихую рощу не за этим. Два километра по прямой преодолели за два с половиной часа. Сразу нашли вход.

Симеон попытался глубоко вздохнуть, но у мятых ребер были другие планы. «Душа» бы сейчас не помешала, надо было брать. Минут пятнадцать в обнимку с артефактом и даже патологоанатом не сможет определить, что ребра были сломаны. Сейчас же при каждом вздохе грудную клетку прошивала боль. Словно внутри протягивались десятки раскаленных проволочек. Силен был бюрер, сволочь рукастая.

— Ты как там, идти сможешь? — Хлыст отдышался и перестал кашлять. Он всегда был скор на восстановление сил. Гибок, если так можно сказать. По одной из версий именно за это и дали ему прозвище. — А ты молодец, как прикладом пузана отоварил — загляденье. Унизительная смерть для хозяина подземелий.

— Спасибо, я относительно в порядке. Смерть может и унизительная, но нас ждет нечто похуже, если его товарищи вернутся. У меня три с половиной магазина. И одна граната.

— Ничего, нормально. В крайнем случае, подорвешься. Ни на что она больше тут не годится. Длинный, что с патронами?

— Порядок. Две обоймы к ПМу, три рожка и еще один подсоединенный, почти полный. Две гранаты. — Голос «отмычки» был неуместно бодрым, словно для парня все это было игрой.

А может он и не играет, а в голосе звенит истерика? На его глазах погибли четыре человека, двое из которых его товарищи. Вместе с ними он нанялся и протопал достаточно километров. Не очень много, если по карте, но предельно насыщенных…

Сопля влетел в «трамплин» перед самым входом в туннель. Он секунд пять орал, широко раскинув руки-ноги и цепляясь за землю, как казалось, даже волосками на руках. Чего не сделает человек, когда хочет жить! Его все равно затянуло в центр и скомкало. Вопрос орал и рвался из рук Длинного, который не давал товарищу совершить самоубийство. Сопле было не помочь. Странная попалась аномалия. Совсем свежая, маленькая и маломощная, ускользнувшая от внимания.

Вопрос погиб минут через двадцать, уже внизу. Сталкеры пришли в подготовленную вонючими карликами западню и «отмычка» провалился в «студень», когда пол не большого зала, где сходились два коридора двух этажей разошелся под его ногами. Там же остался Патрон, накрытый градом бетонных обломков с торчащей из них арматурой. Тогда же Симеон примерно представил вес летящих в них снарядов и удивился тому, что бункер не разрушился. Мысль эта пришла в голову в одиночестве, поскольку всё внимание было сосредоточено на вещах конкретных. На непрерывных сменах места, на огоне наугад по углам и бесчисленных поклонах кирпичам, кускам бетона и неопознанному железному мусору, с яростью разбуженных ос бросающихся на сталкеров со всех сторон.