Два секрета любовницы - [25]

Анри закончил видеосеанс с Джили и отнес поднос на кухню.

— Спасибо. — Мать Синнии листала старомодную телефонную книгу и просматривала страницу на букву «Ц». Анри это заметил, когда ставил поднос на кухонный прилавок.

— Если ищете церковь, то не затрудняйтесь. Синния сказала, что будет жить со мной, но отказывается выходить за меня. — Он не стал уточнять, что она отказала ему в физической близости — это слишком его задело.

— М‑м‑м. А считает себя разумной. Упрямая и несговорчивая, вся в отца. Он оставил после себя полную неразбериху. И все из‑за своего упрямства. Считал, что знает, как лучше вести дела, а правительство пусть идет к чертям с их налогами и формальностями. У Синнии та же самая черта, как у моего мужа, — независимость. И его упрямство… Она считает, что он не умел планировать, но нет, это своего рода анархия, отказ следовать общепринятому подходу. Он действовал словно упрямый осел, пытаясь доказать, что сам знает, что лучше. Она такая же, абсолютно одержимая, словно доказывает покойному отцу, как надо было вести дела. — И добавила: — И еще показать мне, что женщине никогда не надо полагаться на мужчину. Такое же упрямство, хотя направленное в другую сторону. Но я бы давно очутилась в богадельне, если бы Синния решительно не взялась за дело и не утрясла все наши проблемы.

— Сколько лет было Синнии, когда вы потеряли мужа?

— Четырнадцать.

— Четырнадцать, — повторил он. Почему он этого до сих пор не знал? Она постоянно его упрекала в сдержанности, а сама была ужасно скрытной. — Вам, должно быть, досталось.

— Синнии досталось, — уточнила Милли. — Малышка Дорри едва научилась ходить, я была никудышной помощницей, ну, вы понимаете. Для всей семьи катастрофа, когда нет основы, но я была совершенно не готова. Я не знала даже, как заплатить по счетам. Я не знала, что делать с квитанцией или как вызвать водопроводчика, если засорилась раковина. Все, что я знала, — это то, что мне необходимо сохранить дом для моих девочек. У них нет другого дома. Надо было держаться за то, что осталось, устоять на ногах после страшного удара. Синния переселилась к Дорри, чтобы мы могли сдавать ее прежнюю комнату. Двух других девочек было бесполезно об этом просить. — Милли выразительно помотала головой. — Они живут как ни в чем не бывало. А вот Синния и Дорри занялись тем, чтобы наладить нормальную жизнь. Помоги вам Бог, если вы попытаетесь помочь. Дорри взяла на себя телефонные звонки, а Синния платит ей за это. В общем, quid pro quo[22].

Анри скрестил на груди руки, думая о том, почему Синния не позволила ему взглянуть на ее бизнес‑план, а предпочла обеспечить финансирование в другом месте. И еще не захотела, чтобы он помог ей снять квартиру, а стала жить над помещением своего офиса. Она независима до чрезмерности.

— Эта ее самостоятельность связана не только с делами вашего мужа? Расскажите мне о том бойфренде, с которым Синния жила в Лондоне.

— Об Эйвери? О, это прекрасный пример ее упрямства. Ну, нечестно было бы назвать его полным неудачником, но с первого взгляда было ясно, что многого он не добьется. Я совершила ошибку, сказав, что она могла найти кого‑то получше. Он прилип к ней, будто минога. Ее первый жених был совсем мальчик, но в нем все же чувствовался стержень. Вы напоминаете мне его.

Разговор о прошлом Синнии ранил его душу. Особенно о мужчинах, которых ее мать хорошо знала.

А его мать редко встречалась с кем‑либо из женщин, с которыми он спал. Синния была единственной, кому он доверял. Сначала он брал ее несколько раз на гоночные соревнования Рамона, потом пригласил на обед с Джили. Они уже виделись целый год, прежде чем он повез ее в Испанию на свой день рождения, и она наконец познакомилась с Треллой и с матерью.

Для Анри это был серьезный шаг.

Что касается Синнии, то она не требовала встреч и общений с его семьей. В свою очередь, она частенько исчезала на ланчи и поздние ужины и лишь спустя какое‑то время стала приглашать Анри сопровождать ее.

Тогда его это устраивало, но сейчас он с раздражением думал о том, что чужие мужчины появлялись на этой кухне. До Синнии у него было много женщин, и непонятно, почему его так волнуют ее бывшие бойфренды?

— Джеймс ей очень подошел бы, но они встретились совсем юными. Он недотягивал до ее ожиданий, — грустно вздохнула Милли. — С Эйвери все было по‑другому. Она увидела в нем человека, не способного разбить ей сердце.

Вот почему ему ненавистна сама мысль о ее прежних любовниках. Они повлияли на то, как она относилась к нему.

— Эйвери приходилось едва ли не кормить с ложки. Я, конечно, виновата, сказав ей об этом. Синнии надо было доказать всему свету, какая она феминистка, доказать, что она в состоянии поддержать мужчину. Можно подумать, что ее наградили бы за это крестом Виктории[23]. И чем все обернулось? Она зря потратила на него время, а он украл ее сбережения. В точности как я и говорила.

Милли уткнулась в книгу и яростно перевернула страницу.

— У меня сложилось о вас определенное мнение, Анри, — не поднимая головы, сказала она. — Не все в вас плохо, поэтому, если моя дочь решит выйти за вас, я поддержу ее. — Теперь Милли подняла голову — губы поджаты, брови выгнуты. — Точно так же я поступлю, если она вам откажет. — Милли переключилась на телефонную книгу, поправила очки и провела пальцем по странице: — Нашла. Тут все в алфавитном порядке. Если Синния уезжает, то я вполне могу снова сдавать комнаты. Это ведь правильно?