Два ларца, бирюзовый и нефритовый - [23]

27. Примета господина

В эпоху Борющихся Царств много людей погибло в Поднебесной. Тяжело приходилось всем – и купцам, и простолюдинам, и странствующим мудрецам. Но самая тяжелая участь выпала на долю знати: аристократия истреблялась целыми семьями – неудивительно, что встал вопрос о мерах предосторожности, направленных на то, чтобы при случае скрыть свое происхождение.

Властитель княжества Е повелел своим военачальникам научиться в случае необходимости растворяться среди простых солдат. Полководец Ши Коу в соответствии с этим распоряжением провел войсковые учения, в ходе которых он в облачении простого солдата влился в группу пехотинцев из трех десятков человек.

Следовало проверить, легко ли будет обнаружить генерала среди простолюдинов и младших командиров. Для проверки был призван странствующий монах, о котором говорили как о человеке знающем и многое повидавшем. Монах прошелся среди воинов, задал каждому несколько коротких вопросов, после чего без колебаний указал на Ши Коу – к немалому удивлению полководца. Разумеется, Ши Коу пожелал узнать, в чем же состояла его ошибка.

– Моя одежда ничем не отличается от одеяния всех прочих. В походах лицо мое стало обветренным и загорелым, волосы пыльными, а шрамы на лице не отличались от тех, какие есть едва ли не у каждого солдата. Как же ты, монах, смог без особых затруднений распознать во мне военачальника?

Монах грустно улыбнулся и, приблизившись к Ши Коу прошептал ему несколько слов.

ТРЕБУЕТСЯ ответить, какими могли быть слова, сказанные монахом и чего не учел военачальник Ши Коу?

Решение Отвернувшегося от милости

Монах, поскольку он был человеком наблюдательным и многое повидавшим, вполне мог сказать полководцу следующее:

– Загар, одежда, шрамы и все подобные вещи суть общие приметы войны, но не особые приметы воина. Есть более надежный знак принадлежности к высшему сословию. Обычное дело, когда господин не договаривает до конца свои фразы, ибо он, во-первых, привык повелевать, а во-вторых, привык, чтобы его понимали с полуслова. Поговорив с тобой не более минуты, я сразу понял, что ты – господин.

Решение Кэ Тяня

Не столь важно, что сказал странствующий монах Ши Коу, поскольку человек, потративший столько времени на распознание господина, явным образом лишен не только мудрости, но и элементарной наблюдательности. Беседовать с каждым в присутствии настоящего господина – верх нелепости, это все равно, что угадывать, в какой руке зажат горящий уголек, дожидаясь запаха паленого мяса.

Ибо мир устроен так, что безошибочно и неизменно отличать истину от лжи не способен никто из смертных. Распознавать мудрость исключительно по ее внешним приметам едва ли рискнули бы даже бессмертные. Но для того чтобы, не теряя времени, отличить человека, наделенного благородством и отвагой, от простолюдина, лишенного этих качеств, хватит обычных человеческих чувств, простого здравого смысла. Монаху достаточно было присмотреться к взглядам окружающих, если уж он неспособен уловить взгляд Небес, и его задача была бы решена.

Но это значит, что затея властителя княжества Е была изначально пустой. Легко затеряться среди прочих может лишь тот, кто и не был господином по природе своей – в таком случае жалеть о его гибели следует не больше, чем о гибели любого солдата.

28. Шитень

Начальник канцелярии уезда Чанша задумал назначить нового смотрителя налоговой палаты. Вызвав на аудиенцию нескольких претендентов и проведя беседу с каждым из них, глава канцелярии решил остановить свой выбор на чиновнике по имени Ван Хо, который показался ему человеком опытным, знающим дело и сведущим в вопросах, относящихся к классическому образованию. Однако, прежде чем объявить о своем решении, начальник канцелярии счел нужным обратиться к советнику Бэ, дабы услышать его мнение.

Бэ сказал, что не считает возможным доверить должность Ван Хо. Удивленный начальник тут же спросил:

– Разве ты не слышал ответов этого Вана, и разве они не были самыми лучшими, наиболее разумными из того, что говорили прочие чиновники?

Бэ, немного призадумавшись, ответил:

– Ответы действительно были таковыми, и упрекать Ван Хо в незнании или нерадении нет никаких оснований. Однако, господин мой, будь его знания даже равными знаниям самого Гуна, я все же посоветовал бы вам держать такого человека подальше. Дело в том, что Ван – шитень[в буквальном переводе – “отпугивающий удачу”].

Тут начальник канцелярии раздраженно прервал советника:

– Не ожидал, Бэ, услышать от тебя речи, свойственные скорее простолюдину, нежели сюцаю.

Тогда советник испросил позволения задать вопрос самому Вану в присутствии начальника канцелярии. Начальник согласился, и Ван Хо вызвали снова. Советник Бэ обратился к нему со следующим вопросом:

– Ответьте, уважаемый Ван Хо, отчего это при всех ваших знаниях и способностях, при всем том опыте, который вы приобрели, вам так и не нашлось подобающей должности ни в одном из городов Поднебесной?

Ван без каких-либо колебаний, но с видимой грустью ответил:

– Все дело в том, господин, что слишком многие люди преисполнены предрассудков и пустых страхов. Иные внимательно выслушивали меня и только качали головой. Но большинство не давало себе труда даже выслушать толком: они просто заявляли, что я – шитень… Вот в чем причина моего весьма скромного положения.