Два фантастических парня из Нью-Йорка - [3]

Во что легко поверить, познакомившись в его произведениями...

После школы Альфред (или, как его всю жизнь звали, Алфи) на время покинул родные кварталы Манхэттэна и поступил в Университет штата Пенсильвания в Филадельфии, «одержимый дурацкой идеей набраться самых разнообразных знаний и стать Человеком Возрождения. Я сопротивлялся призывам сконцентрироваться на чем-то одном, предпочитая заниматься сразу всем: от технических наук до гуманитарых. На футбольном поле я был общим посмешищем, но зато спокойно мог поквитаться в фехтовальном зале».

Сколько тут правды, а сколько – эпатажной бравады, определить невозможно; по крайней мере, к любым заявлениям автора «Человека Без Лица» и «Тигра! Тигра!» следует относиться с осторожностью. Хотя близко знавшие его люди утверждали, что и спустя три десятилетия он передвигался с гибкостью профессионального танцора...

Как бы то ни было, университет Бестер окончил, однако долго раздумывать над тем, куда направить стопы дальше, не дала судьба, сама распорядившаяся его будущим.

Он еще поступил на юридический факультет престижного Колумбийского университета в Нью-Йорке и два года провел, изучая право (а также... палеонтологию!), но это дело будущему писателю быстро наскучило. Разбивая сердце родителей, искренне желавших, чтобы их единственный отпрыск взялся за ум и занялся делом, Бестер – после неожиданной победы в конкурсе любительских рассказов в одним из научно-фантастических журналов – полностью переключился на литературный труд.

Любопытная деталь: за победу автор-дебютант получил приз в 50 долларов. Рекламное объявление о конкурсе попало на глаза еще одному страстному фэну, который тоже сподобился написать первый в жизни научно-фантастический рассказ – но, написав, послал его в другой журнал, где, как он прослышал, платили на 20 долларов больше. И тот рассказ был напечатан и подписан подлинным именем дебютанта (хотя позже он использовал и псевдонимы): Роберт Хайнлайн...

Как и многих, любовь к научной фантастике поразила Бестера в нежном подростковом возрасте – да так и осталась главным романтическим приключением в жизни (если не считать женитьбы в 1936 году на удачливой актрисе, позже ушедшей в рекламный бизнес, – Ролли Гулко; с ней писатель прожил вместе почти сорок лет).

Он читал фантастику с момента ее рождения. Имеется в виду, конечно, американское представление об исторической дате: апрель 1926 года, день выхода в свет первого номера первого специализированного научно-фантастического журнала, основанного Хьюго Гернсбеком... А еще за год до того 12-летний паренек с сильно развитым воображением рыскал по полкам библиотеки в поисках сказок, воровато пряча их под курткой, потому что стыдился читать сказки в таком возрасте. И тут пришла эра Гернсбека!

«В ту пору я поглощал научную фантастику, как ежедневную пищу. Это было нелегко, потому что денег на покупку всех этих журналов у меня не было, и приходилось прибегать к хитростям. Я долго вертелся у стенда со свежими журналами, выставленного у входа в магазин, как будто выбирая, что купить, и, улучив момент, когда вокруг никого из персонала не было, быстро открывал первый попавшийся и старался залпом проглотить максимальное количество страниц, пока меня не застукали и не выгнали вон. Спустя два-три часа я возвращался и продолжал свое черное дело прямо с той страницы, на которой прервалось предыдущее чтение... Помню еще, как в летнем лагере был один особо ненавистный мне парень, который получил июльский номер «Эмейзинг» – я занял за ним очередь и ненавидел его за то, что он так медленно читает.»

В своих литературных вкусах Бестер проделал эволюцию, аналогичную той, что произошла со всеми его современниками – собратьями по перу. Ее же проделала и сама американская фантастика: от Гернсбека – к Кэмпбеллу, от популяризации и приключений – к первым социологическим и философским построениям Хайнлайна и Азимова.

Только, в отличие от последних, Бестер зачитывался и иными книгами – «Улиссом» Джеймса Джойса, например. Как саркастически заметил писатель в своей автобиографии, «видимо, последнее обстоятельство и заставляло редакторов научно-фантастических журналов относиться ко мне если не с уважением, то во всяком случае – с искренним интересом»... Как бы то ни было, подобные увлечения автора-дебютанта несомненно определили его особый, не укладывающийся в среднестатистический трафарет путь в этой литературе.

... Последние десять лет жизни Бестер провел в одиночестве: с женой он развелся еще в середине 1970-х, а детей у них не было, – и все-таки оставил о себе память, как о милом и приятном собеседнике, настоящем «компанейском» человеке. Люди, хорошо знавшие его, отмечали его способность удерживать внимание любой аудитории – числом от одного до тысячи человек; от единственного собутыльника в «Сарди»[2] – до толпы пенсильванских школьников, никогда не видевших «живьем» настоящего писателя. И еще Бестер был великий гурман: «среди современников, легко ограничивших свои гастрономические потребности цыплятами-барбекью[3], Алфи оставался поваром божьей милостью, тонким знатоком французской, итальянской и китайской кухонь».