Два цвета - [21]

Все смеются. Входит  М е л е ш к о.

Куда так рано?

М е л е ш к о. Как стены красить — добро пожаловать, а как в гости, на порог не пускаете.

Д у с я. Дай хоть переодеться.

М е л е ш к о (пытаясь подойти к столу). Я, девочки, заглянул выяснить, как у нас дела насчет закуски.

К а т я. Ой, держите его!

Девушки задерживают Мелешко.

М е л е ш к о. Я только погляжу… мужским глазом.

Т а м а р а. Слава, а где гармошка?

М е л е ш к о. Не гармошка — аккордеон. Сколько раз говорил! Проигрыватель есть. Я тоже человек, и мне потанцевать охота.

Т а м а р а. Без музыки не являйся — не пустим.

М е л е ш к о. Пользуетесь слабостью характера…

Д у с я. Через час приходи.

М е л е ш к о (прорываясь к столу, берет кусок колбасы). И этим людям я красил стены…

К а т я. Не ты один, Шурик тоже красил.

Мелешко уходит.

Д у с я. Да, Катюша, ко мне сегодня один человек заходил…

Т а м а р а. Опять Жаров в любви объяснялся?

Д у с я. Отстань. Доктор ко мне в комитет приходил… насчет мальчишек, которые осенью в армию идут…

К а т я. Ну, и что?

Д у с я. Говорит, что Шурика во флот не возьмут, у него поврежден слух. Разве он плохо слышит?

К а т я. Не замечала.

Т а м а р а. Болело у него ухо. Прошлую осень.

Д у с я. Во флот строгий отбор. Малейшее отклонение — не берут.

Т а м а р а. Ничего. Он тихий-тихий, зато если что в голову возьмет, своего добьется.

Катя улыбается.

Д у с я. Катька, не задирай нос, не про тебя.

Т а м а р а. Девочки, до чего быстро человек к хорошему привыкает… Три дня, как перебрались, а я и забыла, как воду из колонки таскали.

Д у с я. Скоро вспомнишь. Начинаем вторую секцию отделывать. Как штукатуры пошлют за водой, так и вспомнишь.

Т а м а р а (глядя в окно). Милиция идет.

Д у с я. Опять насчет мытищинских девчонок.

Т а м а р а. Которые опытом меняться приехали?

Д у с я. Ну да, без прописки живут.

Входит  В а с и л и й  И в а н о в и ч, старший лейтенант милиции.

В а с и л и й  И в а н о в и ч. Вечер добрый. Новоселье оформляете?

Д у с я. Василий Иванович, вы насчет этих девушек? Так они послезавтра уедут.

В а с и л и й  И в а н о в и ч. Неужели трудно прописать?

Т а м а р а. У нас тут все в ажуре. Вы лучше к мальчикам в общежитие сходите. Там никак с Репой не сладят. Каждый вечер шумит.

В а с и л и й  И в а н о в и ч. Учту, Тамара Андреевна. Девушки эти в какой комнате?

Д у с я. Пойдемте, покажу.

Дуся и Василий Иванович уходят.

К а т я. Ты разве Андреевна?

Т а м а р а (удивленно). Андреевна. Откуда он знает?

К а т я. У них в милиции все известно.

Т а м а р а. Зина идет с Шуриком. Провожает каждый вечер. Не ревнуешь?

К а т я. Ему про доктора не говори, не надо раньше времени расстраивать, — может, и не заметят.

Входят  Ш у р а  и  З и н а.

З и н а. Пирогами пахнет. Вкусно.

Ш у р а. Здравствуй, Катя.

Т а м а р а. Катя — здравствуй, а я — пустое место?

Ш у р а. А, Тамара! Здравствуй. Девчата, я зажигалку нашел. (Несколько раз зажигает огонь.)

З и н а. Глазастый. Я прошла — не увидела.

Т а м а р а (спрыгнула с окна). Не нашенская.

К а т я. Покажи. Написано что-то… По-немецки?.. Нет…

Т а м а р а. Кать, жениховская зажигалка. (Шуре.) Родина знаешь, юриста? У бревнышек нашел?

З и н а. У бревнышек.

Т а м а р а. Его.

Ш у р а. А где он живет?

Т а м а р а. В новых домах. За мебельной.

Ш у р а. Завтра разыщу его и отдам.

З и н а. Девочки, письмо от Володи получила. У них там два солдата — Пудов и Семечкин. Очень расхлябанные. И оба поспать любят. Так старшина хитрющий-прехитрющий — на занятиях тихо так, чуть слышно скажет: «Те, кто спит…», а потом как гаркнет: «…Встать!» Пудов и Семечкин вскакивают, как ошпаренные, а старшина им наряд вне очереди — пол мыть или картошку чистить… Ой, Глухарь!

В дверях стоит  Г л у х а р ь. Он входит на кухню, за ним  Ф е д ь к а  и  Р е п а.

Г л у х а р ь (он говорит тихо). Красивое помещение. А мы к вам новоселье справлять. Не прогоните?

Все молчат.

Я плохо слышу, извините, попрошу разговаривать громче.

Т а м а р а. Тебе, может, усилитель поставить?

Г л у х а р ь. Федя, зачем ты меня сюда привел? Незваный гость хуже татарина.

Ф е д ь к а. Тамара, я ведь говорил — приду.

Т а м а р а. Ну и приходил бы один. Чего этих-то притащил?

Ф е д ь к а. Ладно ворчать.

Г л у х а р ь. Федя, девочек надо уважать. Видишь, не ждали, беспокоятся — угощение не приготовили. Так ведь откуда им знать, что мы позаботились… Федя!

Федька достает бутылку, ставит на стол.

И красненького для девочек. «Пино-гри» — уважаете? Репа!

Репа ставит на стол бутылку.

К а т я. Слушайте, вы адресом не ошиблись?

Г л у х а р ь. Рюмочек не прихватили, так не беда, рассчитываю — стаканчики найдутся. Посидим, побеседуем по-хорошему. За жизнь. Про международное положение. Все законно — нас трое и девочек трое.

Ш у р а. Уходите, нечего вам здесь делать.

Г л у х а р ь. Не слышу.

Ш у р а. Уходите отсюда.

Репа угрожающе двинулся к Шуре.

Г л у х а р ь (остановил его, Шуре). Прости, друг. Обсчитался. Девочек трое, а нас, мальчиков-то, выходит… раз, два, три, четыре… Не сходится. Придется тебе, Репа, внизу на бревнышках посидеть. Не расстраивайся, вынесем баночку.

Т а м а р а (Федьке). Ну, погоди, я тебе припомню.

Г л у х а р ь. Тамарочка, конечно, с Федечкой сядет, а я, если Зиночка не возражает, с ней посижу.