Два цвета - [17]
Т е о. Потому, что ты не хуже меня знаешь… выстрел может вызвать детонацию и взрыв. Ты не станешь рисковать своей драгоценной жизнью.
Г е л ь м у т. Ошибаешься, Тео. Я выстрелю, даже если это будет стоить мне жизни. И потом… ты ведь рыцарь… неужели ты хочешь, чтобы погибла эта девчонка?
Т е о. Отпусти ее.
Г е л ь м у т. Она останется, пока ты не подготовишь взрыв.
Т е о. Я всегда знал, что ты бесчувственная скотина, но что ты такая гадина… Хорошо, отпусти ее, и я сделаю все.
Г е л ь м у т (вскинул автомат, направил его на Тео). Ну?
Тео, поколебавшись, начинает прилаживать взрывное устройство.
В о е н в р а ч, м е д с е с т р а, с а н и т а р к и. На операционном столе л е й т е н а н т Л и ф а н о в. Идет подготовка к операции.
В о е н в р а ч. Скальпель… Зажим… Тампон… Я спросила у Андрея: «Кто тебе сказал, что у меня счастливая рука?» — «Все», — говорит. А я подумала: нет, так говорят только те, кто остался жив. Хочу, чтобы лейтенант тоже мог сказать, что рука у меня счастливая. Скальпель… Зажим… Тампон…
Продолжается операция.
К о р о б к о в и С и н и ц а.
С и н и ц а. Коробков, а где у нас еще катушка?
К о р о б к о в. Моя — вот она.
С и н и ц а. А моя? Моя где?
К о р о б к о в. Твоя? Ты и скажи, где она.
С и н и ц а. В подвале забыл! Где мы с тобой, Коробков, в тупик уперлись.
К о р о б к о в. Ну?
С и н и ц а. Вот тебе и ну. Придется обратно в подвал лезть.
К о р о б к о в. Выходит, надо лезть.
С и н и ц а. А не страшно в подвал-то лезть?
К о р о б к о в. Чего бояться-то?
С и н и ц а. А вон, видел… старик-то этот с гранатой, он из подвала вылез… Влезем мы с тобой в подвал, Коробков, а там еще один старичок с гранатой… Как жахнет!
К о р о б к о в. Вот уж истинно — язык без костей! Тьфу на тебя, балаболка!
С и н и ц а. Не ценишь ты меня, Коробков. А ведь не зря в народе говорят: лучше синица в руках, чем журавль в небе.
Г е л ь м у т. Ты поставил часовой механизм на десять минут?
Т е о. Да, на десять минут.
Г е л ь м у т. Много. Хватит и пяти.
Т е о. Мы не успеем уйти достаточно далеко.
Г е л ь м у т. Ставь на пять. Нам далеко и не надо. Я не уйду далеко, пока сам не услышу взрыв. Ставь на пять минут. Ну?!
Тео поставил.
Г е л ь м у т. Вижу… Снимай предохранитель.
Т е о. Снял.
Г е л ь м у т. Включай.
Т е о. Включай сам.
Г е л ь м у т. Ничтожество! Уходите вое! Быстро!
Р е й н г о л ь д. Скорее, скорее! (Убегает.)
Г е л ь м у т (Урсуле). Ты что застыла? Или хочешь остаться с ним?
У р с у л а. Господи… (Убегает.)
Г е л ь м у т (Тео). Ну, живо!
Тео уходит.
(Дитеру.) Ты думал, что этот русский спасет тебе жизнь… в благодарность за предательство?! (Нажимает ручку часового механизма.)
Возникает усиленный звук метронома.
У вас еще много времени — целых пять минут. (Уходит.)
Л и ф а н о в. Андрей… Андрюша, где же ты? Где ты, Андрей?
А н д р е й. Я здесь, лейтенант.
Л и ф а н о в. Где? Я не вижу…
А н д р е й. Внизу, в подвале.
Л и ф а н о в. Что ты там делаешь? Почему не подойдешь ко мне?
А н д р е й. Я не могу.
Л и ф а н о в. Что с тобой?
А н д р е й. Мне осталось жить… всего пять минут, Володя.
Л и ф а н о в. Пять минут? Откуда ты знаешь?
А н д р е й. Часовой механизм рассчитан на пять минут. Ты слышишь этот звук?
Л и ф а н о в. Слышу.
А н д р е й. Через пять минут, произойдет взрыв. И мы взлетим на воздух. И я. И ты. Все.
Л и ф а н о в. И ты так спокойно говоришь об этом?
А н д р е й. Я ничего не могу сделать. Я связан.
Л и ф а н о в. И ты… не боишься смерти?
А н д р е й. Боюсь. Я не хочу умирать. Но я ничего не могу сделать. Они связали меня, а сами ушли. Ты слышишь, как идет время?
Л и ф а н о в. Я ничем не могу тебе помочь. Я лежу на операционном столе, и врачи борются за мою жизнь. Неужели они борются напрасно?
А н д р е й. Если бы я мог, я отдал бы свою жизнь, чтобы спасти тебя, и всех, и Тамару. Я сделал все, что возможно… Прощай, Володя.
Л и ф а н о в. Нет, Андрей, так умирать нельзя. Ты слышишь меня? Так умирать нельзя.
А н д р е й и Д и т е р. Стучит метроном.
А н д р е й. Так нельзя умирать. Нельзя.
Д и т е р (молится). Аве Мария…
А н д р е й. Что ты там шепчешь?
Д и т е р. Это молитва… (Продолжает молиться.)
А н д р е й. Когда мне было пять лет, мама учила меня играть на рояле… Она ставила метроном рядом со мной, и я играл гаммы. С тех пор я не слышал этого звука… Как ты думаешь, сколько уже прошло времени?
Продолжается операция.
В о е н в р а ч. Скальпель… Тампон. Еще один. Зажим. Вот он, наконец-то… Гляди, Тамарочка. Видишь? Осколок маленький, а какой вредный… Зажим. Еще зажим.
Т а м а р а. Вера Алексеевна, вы думаете… есть надежда?
В о е н в р а ч. Надежда… всегда есть. А ты иди отсюда, Тамарочка, иди… Пусть старшина еще раз позвонит Рощину… может, появился Андрей.
Тамара уходит.
А н д р е й. Ты все молишься…
Д и т е р. А что я еще… могу?
А н д р е й. Ну, молись… А я, я должен жить… (Пытается освободиться, бьет связанными ногами об парту, перекатывается ближе к шкафу, опираясь спиной о шкаф, поднимается и резким ударом головы разбивает стекло.)
Д и т е р. Что с тобой? У тебя кровь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действие двух повестей разворачивается во время гражданской войны и в первые послевоенные годы. Автор рассказывает о ценностях подлинных и мнимых, о том, что для молодой Республики Советов не было более важного и дорогого, чем человеческие судьбы. Герои всех повестей — молодые ребята, которые в результате нелегких испытаний находят единственно верную дорогу в жизни.
В книгу вошли две юмористические киноповести, которые стали основой двух фильмов. Героев книги ждет немало весёлых летних приключений.