Два часа до катастрофы - [6]

Появление Фельдмана было для Петровича предзнаменованием того, что Звягинцев был действительно отравлен, но заявление биохимика ввергло его в уныние.

После того как мужчины поздоровались и уселись на диван, Илья Михайлович положил на стол папку, посмотрел на Семенова и развел руками:

— Ничем вас обрадовать не могу, Петр Петрович. В организме пострадавшего никаких ядов не обнаружено, ровно как и алкоголя, наркотических веществ, транквилизаторов и сердечных гликозидов. Хотя есть одно но, — доктор замолчал и внимательно посмотрел на Котова и Семенова. — При исследовании пораженных участков стенок сосудов головного мозга я обнаружил вещество, которое не смог классифицировать. Это не яд, а химическое соединение, не имеющее в организме никакого применения. Как оно попало в организм, неясно, как оно метаболизирует, тоже неясно, и вообще для чего оно — непонятно.

— Так, — хлопнул себя по коленям Семенов, — вы утверждаете, что в организме Звягинцева найдено вещество, которого в человеческом теле быть не должно?

— Именно, — кивнул профессор. — Вот заключение.

— И что это?

— Я же говорю, я не смог его классифицировать. Какая-то соль тетра-борно-уксусной кислоты. В химической литературе про нее ничего не сказано.

— А как она могла туда попасть?

— Я думаю, это конечный продукт метаболизма какого-то более сложного соединения, введенного в организм с определенной целью.

— Убить Звягинцева? — перебил Петрович.

— Не думаю, для этого применяют яды, — парировал Фельдман, — скорее для чего-то еще.

— Для чего?

— Не знаю, я не смог выяснить.

— Оно может быть метаболитом какого-то лекарства, — предположил Котов.

— Нет, фармакология лекарственных веществ хорошо изучена, и я бы нашел данные в специальной литературе. По поводу этого вещества нет ничего.

— Да, хорошенькое начало, — покачал головой Семенов, взял отчеты и быстро пролистал их. — Это все?

— Да, большего я вам ничего не скажу. Если еще что-то выясню — позвоню, — пообещал Фельдман, встал, попрощался и ушел.

— Вот так, — заключил Котов, когда прочитал доклад эксперта. — Организм человека — сплошная загадка.

— Спасибо тебе, Стас, — поблагодарил Петрович, собрал документы в папку, встал, пожал руку Котову и вышел. Сел в машину и поехал в МУР.

Как только вошел в кабинет, сразу достал из шкафа двухлитровую бутылку воды и как следует напился. Немного отдышавшись, распустил галстук, уселся в кресло и позвонил Пономареву. Рассказал о повторной экспертизе и найденном в стенках сосудов умершего таинственном веществе.

— Ну и дела, Петр Петрович, — удивился Пономарев, — значит, убийство.

— Я в этом не уверен. По заключению эксперта, это вещество не является ядом и не могло оказать на потерпевшего смертоносного воздействия. Это даже не метаболит яда, — Семенов вставил в разговор заумную фразочку.

— Тем не менее я прошу вас расследовать это дело, — заявил Виктор Александрович.

— Если вы считаете, что основания для открытия уголовного дела по факту убийства Звягинцева есть, то пишите запрос в прокуратуру. А они рассмотрят заявление и решат, брать дело в производство или нет.

— Вы по-прежнему считаете, что факт убийства не установлен?

— Не установлен, я так считаю. Сам Звягинцев мог с какой-то целью ввести это вещество себе в организм. Может, он лекарство какое-то выпил.

— Хорошо, спасибо за помощь, господин Семенов, — Пономарев повесил трубку, но полковник знал, что на этом дело не закончится. Через пять минут раздался телефонный звонок генерала Берестова.

— Еще раз привет, Петя, мне звонили из прокуратуры и приказали взять в производство уголовное дело по факту убийства Звягинцева. Так что принимай его.

— Коля, — полковник начал злиться, — я сказал Пономареву, что считаю смерть Звягинцева несчастным случаем, а не убийством.

— У тебя есть заключения экспертов, — напомнил генерал.

— Я сейчас к тебе зайду и покажу отчеты, сам убедись, что Звягинцев не был отравлен. Яда в его организме нет.

— Если ты не хочешь заниматься этим делом, то я передам его другому инспектору, — стал раздражаться начальник.

— Я не хочу заниматься делом в такой обстановке. Меня не слушают, принуждают расследовать то, что расследованию не подлежит. Я хочу…

— Петр Петрович, — перебил Семенова генерал, — смерть Звягинцева тебе не кажется странной?

— Не кажется. Ехал мужик в машине, понервничал, у него давление скакнуло, и он коньки отбросил. Таких случаев сотни, и что, все их расследовать?

— Но мне сказали, что у него в тканях обнаружено какое-то неизвестное науке вещество.

— Если у нас с тобой покопаться, то можно много чего найти. Вскрытие покажет, как шутит Котов.

— Ну а если это все-таки убийство?

— У меня другое мнение. Хотя … — полковник сделал паузу. — Предположим, люди, подготовившие убийство Звягинцева, уничтожили все следы, и мы даже не знаем, убийство это или несчастный случай. Так вот, я не хочу терять время на то, что заведомо ляжет на полку на многие годы. Это висяк, Коля, поверь моему опыту. Тут не за что зацепиться. Но если ты мне прикажешь — я подчинюсь и возьму дело.

— Ну, зачем ты так, — сбавил напор Берестов. — Я полностью доверяю твоему опыту, Петя, поэтому сделай так, чтобы тебе поверили и в прокуратуре. Проведи экспертизы салона автомобиля Звягинцева, исследуй пыль, кал, слюни, черт его знает что еще, набери ворох бумаг и отдай это прокурору, а он сам решит, что да как. Вот тогда этот Пономарев от нас отстанет. Ты видишь, как на меня давят…