Два часа до катастрофы - [12]

Когда Виктор ушел, особист уселся в кресле поудобней и спросил:

— Товарищ полковник, как, по-вашему, Звягинцев был убит?

— Не уверен, но после того, что мне рассказал Виктор Александрович…

— Вы нашли что-нибудь, подтверждающее эту версию?

— Нет, кроме неизвестного вещества в стенках сосудов его головного мозга.

— Я знаю об этом, — удивил Петровича Коновалов. — Оно могло стать причиной смерти?

— В отчете биохимик Фельдман не уточняет этого, но подчеркивает, что это не яд и не его метаболит.

— Когда вы закончите дело?

— Завтра, — пообещал Семенов. — Прочитаю отчеты, систематизирую информацию, проанализирую ситуацию и напишу заключение по факту смерти Звягинцева.

— Хорошо. Завтра курирующий нас сотрудник из департамента контрразведки России приедет к вам в МУР и заберет дело.

— Это будет официальный перевод в другое ведомство? — спросил Семенов.

— Да. Час назад мне звонили и просили вам это передать. Так что постарайтесь закончить до завтра. С прокуратурой все вопросы мы решим.

— Хорошо, — кивнул Петрович, а потом спросил: — А что с запросом Пономарева?

— Ему не надо ничего отсылать. Я ему сам расскажу, что посчитаю нужным.

— Он сказал про опасность террористического акта — это правда? — не удержался полковник.

— Кто знает. Вы заканчивайте дело, передавайте его в наше ведомство и спасибо вам. — Комитетчик встал, протянул Семенову руку и крепко пожал ее. — О нашем разговоре Виктору Александровичу не говорите.

— Не скажу, — пообещал полковник и вышел в приемную.

— Ну как? — встретил его вопросом Пономарев.

— Все нормально, поеду в управление анализировать материалы.

— Вы мне сообщите, как только все будет готово.

— Несомненно, — пообещал Петрович и двинулся к двери.

Виктор проводил его до ворот, усадил в «Волгу», а когда она уехала, долго смотрел вслед.

Глава 4

Через час Семенов приехал на работу и первым делом отправился в столовую. Подкрепившись, он пришел к себе в кабинет, уселся в добротное кожаное кресло, вытянул ноги, прикрыл веки и расслабился. Не думал ни о чем, сидел и отдыхал. Он представил пред своим внутренним взором черные ледяные глубины космоса и мчащиеся навстречу судьбе нескончаемые метеоритные потоки. Представил крохотную беззащитную Землю — оплот человечества — и ощутил личную безграничную ответственность за ее благополучие. Понемногу мысли улетучились, видения растворились, и на Петровича каменной стеной навалился сон. Его мышцы расслабились, он уронил голову на грудь, приоткрыл рот, крепко заснул и засопел.

После пяти минут сна он приподнял веки, осмотрелся и сел поудобнее. Потом достал из шкафа бутылку воды, попил и снова сел в кресло, но уже бодрый, отдохнувший — усталость как рукой сняло. Петрович разложил на столе материалы дела космонавтов — так он в шутку его окрестил — и стал их изучать.

После пяти часов работы Семенов поставил последнюю точку в отчете, распечатал его на принтере, скопировал файл на диск, а потом стер в компьютере все, что касалось этого дела. Так он всегда поступал, чтобы соблюсти секретность. Затем позвонил начальнику МУРа генералу Берестову.

В трубке раздался густой бас генерала:

— Привет, Петя.

— Здравствуй, Коля. Как и обещал, дело Звягинцева закончил. Хотел принести тебе документы.

— А что не в прокуратуру, сдай их — и все.

— Есть обстоятельство, и об этом не по телефону.

— Тогда заходи, но через двадцать минут, а то у меня совещание.

Семенов сидел в приемной руководителя и грел ладонями красную папку у себя на коленях. Он посматривал на часы, ожидая вызова, но его все не было. Но вот дверь отворилась, и в приемную вышел человек в светлом элегантном костюме и с портфелем в руке. Ни на кого не глядя, он двинулся в коридор, скрылся за дверью и был таков. Секретарша кивнула полковнику, и он юркнул в приоткрытую дверь.

— Привет, — генерал встал навстречу Семенову и крепко пожал ему руку.

Друзья уселись на черный кожаный диван возле стола для совещаний и с улыбками посмотрели друг на друга.

— Ну, валяй, рассказывай, — махнул рукой Николай Николаевич.

— Да нечего рассказывать. Вот дело, все что смог накопать. Можем передать его в прокуратуру, но…

— Что но? — переспросил генерал.

— Начальник первого отдела Испытательного центра имени Хруничева сказал, что завтра со мной свяжется комитетчик и заберет его. Официально.

— Еще лучше, — обрадовался генерал. — Если им этот Звягинцев так важен, то пусть и ковыряются с ним.

— Резонно, но дело-то вроде я раскрутил, — Семенов состроил на лице кислую мину.

— Тогда неси прокурору.

— Я не знаю, как поступить, и пришел к тебе за советом.

— Хорошо, давай вместе обмозгуем, что да как. Выгодно нам дальше его вести или все лавры «белоперчаточникам» отдадим. — Так генерал называл относительно редко сталкивающихся с кровавыми преступлениями сотрудников ФСБ.

Вдруг на столе зазвонил телефон, и Берестову пришлось дотянуться до трубки и взять ее.

— Да, — ответил он.

— Здравствуйте, Николай Николаевич, — на том конце послышался приятный баритон. — Вас беспокоит полковник Долгов Алексей Степанович из московского департамента контрразведки. Вот решил поинтересоваться, как продвигается дело Звягинцева. У меня есть информация, что оно близко к завершению.