Два альфонса - [4]

- А-а-а...

- В другом случае вышло бы так, что ты стала бы... делать это... с ним, но тогда на мою долю выпала бы Женюха. Я бы стал это делать с ней, уж извини. И совсем не уверен, что тебе бы такой расклад понравился!

Лилечка почему-то страшно смутилась от этих рассуждений. Она не была приспособлена к восприятию подобных вещей. Притом, Юрчик обещал ей, что больше не будет заниматься стриптизом, что он займется чем-нибудь более серьезным и достойным румяного мальчика. В конце концов, если он продолжает заниматься этим, то пусть сам снимает себе квартиру и живет в ней со своей партнершей. А что? Готовить он умеет, заработать может, и женщина у него есть, и судя по всему, не нищая. А бедный Юрик все-таки должен дописать свою диссертацию!

И Лилечка решилась.

- Юра, сядь, - сказала она. - Я должна тебе сказать кое-что важное.

Юрчик покорно сел и свой леопардовый хвост аккуратно выложил вдоль ноги.

- У меня нет возможности снимать тебе квартиру. Если ты, конечно, не в состоянии внести ближайшую плату сам, ты должен уйти. Понимаешь?

Какой-то неведомый камень в параллельном мире сорвался с вершины, увлекая за собой другие камни, пласты снега и глыбы льда. Юрчик выслушал все очень спокойно.

- Хорошо, я уйду, - сказал он. - Но я вернусь на белом мерседесе. Я тебе еще десять таких квартир куплю, вот увидишь. Скоро. Скорее, чем ты думаешь. Одевайся, Женюха, пошли отсюда.

- Подожди, не сейчас! Куда ты пойдешь?!

- Оставь меня, к друзьям, к черту. Я не пропаду. Я десять баб себе найду! У меня знаешь, какие были предложения - по тыще баксов за месяц!

- Врешь!

- Вру. Но это все неважно. Прощай, любимая. Не стану обременять тебя. Желаю тебе еще десять найти таких мальчиков. Наверное, тебе все равно, что у меня на душе. Пусть в твоей жизни всегда светит солнышко.

Юрчик вымученно улыбнулся, по-девичьи показав верхнюю десну, подошел и сладко поцеловал Лилечку между нижней губой и подбородком. О, нет, ей не надо было еще десять таких мальчиков! Истекая огромными солеными слезинами, неспособными растопить дорогую косметику, она выскочила из квартиры и, не помня себя, побежала вниз по лестнице, заскочила в машину и заперлась там. Никуда ехать она не могла, потому что не была в состоянии различить дорогу. Потом она все-таки тронулась с места и долго колесила по каким-то серым улицам, стояла в пробках, неслась по мокрому шоссе. Как это ни банально, лил крупный теплый дождь. Память, добрая подружка, подсовывала Лилечке самые приятные эпизоды общения с Юрчиком, а неприятных эпизодов вовсе не было только так, маленькие разногласия. Ведь Юрчик был очень хорошим мальчиком. И очень способным. И все тело у него состояло только из прелестей, пушков, ямочек и ресничек. Только вот жизнь у него сложилась так, что он был вынужден себя содержать не совсем достойным трудом. Он не хотел сидеть на шее у любимой женщины. Днем просто не мог работать, ведь он учился. А ночью... ну, что ж еще можно делать ночью?!

Когда Лилечка взяла к себе Юрчика, он получил возможность спать столько, сколько полагается мальчику его возраста. Отучившись в колледже, он мог бы поступить в вуз, например, на экономический факультет какой-нибудь академии. Лилечка бы нашла деньги и заплатила. А теперь он, выходит, опять должен будет вкалывать и днем и ночью, как кот ученый, и втянется, и так и состарится, и уже никогда не сможет вернуться к нормальной жизни. И она согласилась пожертвовать этой молодой судьбой ради эгоистичного, бесчувственного, закоснелого в поздней инфантильности Юрика, ради отжившей, давно уже охладевшей связи!

Дождь прекратился, и стало заметно, что на улице уже глубокая ночь, препоясанная серым бетонным забором. Вдали сияли огни большого ночного клуба. Вдоль забора, слегка подволакивая ноги и ссутулившись, брел Юрчик в дорогом кожаном пиджаке, истерически поигрывая барсеткой. Конечно, он шел на работу. Контракт. Вдруг из плакучей ивовой тени выскочили два хмыря, по виду - наркоманы и двинулись ему навстречу. В руке одного из них в свете фар блеснуло лезвие. Лилечка остановила машину и в панике (так у нее обычно проявлялась паника) кинулась между хмырями и Юрчиком. Что-то твердое вонзилось ей под ребро, добрые молодые руки подхватили падающее тело сзади, и закрывая глаза, она ясно увидела, что один из хмырей - неблагодарный Юрик, а другой - ее муж.

* * *

- Можете открыть глаза! - раздался приятно-уверенный тенор психоаналитика.

Лилечка сразу осознала, что ничего этого не было, и папа, слава Богу, здоров, и муж Юра, а также Юрик и Юрчик целы и невредимы, и по-прежнему вверены ее заботам. И никого прогонять не надо, потому что денег достаточно. Она работает в прекрасной компании, продающей прекрасную дорогую косметику. Компания открывает два новых филиала. Правда, - подумала Лилечка, - было несколько расточительным тратить такую сумму на психоаналитика, нужно было отложить ее на черный день. А вдруг и на самом деле беда или непредвиденный случай! Впрочем, психоаналитики у нас в стране не слишком востребованы, и им, наверное, бедным, тяжело найти клиента. Вкладывать деньги в развитие науки, особенно той, которая лечит человеческие души - святое дело! А ведь Юрий Казимирович - такой приятный молодой мужчина, к тому же высококлассный специалист, и написал очень дельную книгу про три вида мужской инфантильности. Его труд обязательно следовало бы поддержать, тем более что она молода, здорова и может еще работать.