Два альфонса - [2]

Юрик, конечно, мог претендовать на статус второго мужа - отношения с ним были долгими и устоявшимися. А Юрчик - ни на что, кроме порции щедрой женской ласки. В то же время Лилечка знала точно, что Юрчик ее любит, а Юрик - нет. Точнее, Юрчик, из-за своей богемной коммуникабельности, способен на красивую любовь, а Юрик, из-за своей гениальной замкнутости, - не способен. И даже комплименты у него обидные. Вдобавок, консьержка шепнула, что к Юрику в последнее время частенько приходит чужая тетка. Приходит днем, а уходит - утром, выводы делайте сами. А в доме, где жил Юрчик, подъезд вовсе не охранялся, так что мальчик был чист.

Чужих теток Лилечка близко к сердцу не принимала, потому что конкуренции не боялась - так часто водится у женщин, которые содержат мужчин. Как правило, альфонсов охотно посещают любовницы, потому что у них неплохие условия жизни, иногда их норовят увести с помощью сексуальной приманки (романтические дуры!) и разбудить атавистические инстинкты (тщетно), но их никто никогда не пытается перекупить. И они остаются подле своей благодетельницы годами - пока их оттуда не выкурят другие, более энергичные альфонсы.

Но Юрик выбрал уж очень неподходящее время для своей пассии. С одной стороны - больной отец, требующий заботы и лечения, плюс (но это уже в скобках) хорошенький свежий юноша, а с другой - он, со своими больными зубами, плешью, комплексами, вечной диссертацией и какой-то бабой. Сама собой возникала мысль выгнать его и поселить на освободившейся жилплощади молодого, чистого и перспективного Юрчика с хорошим аппетитом.

Но Лилечка не знала, как правильно устраивать скандалы из ревности. И не была уверена, что сможет довести разбирательство до желанного результата. Поэтому она решила прибегнуть к хитрому маневру. Она попросила Юрика освободить квартиру на один вечер.

Бедный Юрик не отличался быстротой реакции. В этот момент он ел холодный борщ ложкой из маленькой кастрюльки, да так и застыл с полным ртом. Только красная капля капала с торчащего из бороды куска вареной капусты. В его карих глазах отразилось недюжинное интеллектуальное усилие, ведь перед тем, как изречь свое мужское слово, Юрик имел обыкновение тщательно все взвешивать.

- Это твоя законная жилплощадь. Готов ее очистить в любой момент. Но... - Юрик сделал еще одну, уже более вальяжную паузу. - У меня на завтрашний вечер были другие планы. С какой стати тебе вдруг так срочно понадобилась квартира?

- Для встречи с партнером.

- Каким еще партнером? Половым?

- Деловым.

Когда ущемленный интеллектуал начинает ерничать, это выглядит довольно мерзко и несколько фальшиво. И Юрик не был исключением. Как только он оказывался в состоянии дискомфорта, у него мгновенно иссякали джентльменские манеры и улетучивалось чувство юмора. Ведь интеллектуальность не делает человека аристократом. У провинциального интеллигента под пиджаком поповская ряса, а под рясой - купеческая жилка. Юрик по сути был просвещенным мещанином, то есть существом, знающим, как надо себя вести в обществе, чтоб оправдать отсутствие хороших манер. Вместо того чтобы кушать ножом и вилкой, следовало доказать, что думающему человеку вполне достаточно ложки. Юрик знал, что его конек - ловко подвергать сомнению неугодные ему моральные установления или, если надо - тонко обличать отступления от них. Он знал, что обладает достаточными умственным артистизмом и склонностью к демагогии, чтобы всегда одерживать верх. Выбитый из седла, он продолжал верить, что все эти атрибуты все еще с ним, и вел себя соответственно.

- Да не морочь голову! Кто и когда водит деловых партнеров в чужие... кхм... в собственные квартиры? У тебя офиса нет? Он сгорел? Диван там сломался от интенсивных переговоров?

- Последнее ближе, - уклончиво сказала Лилечка.

- Вот как ты теперь зарабатываешь деньги! Докатилась! Раньше торговала только совестью. А теперь уже и телом. Сонечка Мармеладова, блин! Я тебя предупреждал! Я всегда говорил...

И Юрик начал скандалить. Он кричал, топал ногами и читал невероятно нудные нотации про Иону, кита, верблюда и игольное ушко. Однако под давлением фактов и обстоятельств он смирился и согласился уйти на один вечер, посидеть где-нибудь в парке на лавочке. Лилечка надеялась, что он пойдет не на лавочку, а к своей бабе, поплачется, и она заберет его к чертовой маме. Но на самом деле Юрик вовсе не ушел, а спрятался в шкафу.

Лилечка об этом не знала. Она пришла в освобожденную квартиру с намерением сварить новый борщ, кое-что погладить и сложить в чемоданы, чтобы Юрик, когда вернется и начнет демонстративно уходить, не отвлекался на сбор вещей и, не дай Бог, ничего не забыл впопыхах - ни бритву, ни полотенце. А если он появится весь такой хороший и скажет ей, что она вся такая красивая, и что он ее любит, и что он почти нашел себе работу, то у него будут выглаженные вещи и новый борщ.

Но как только она открыла дверь, на нее сверху высыпался пакет геркулеса. Этого оказалось достаточно, чтобы Лилечка упала, больно подвернув ногу - пол был намазан чем-то скользким. Ее респектабельный брючный костюм оказался испорчен. Бедная женщина хотела войти в ванну, чтобы, если возможно, привести себя в порядок, но как только она включила свет, внутри раздался взрыв. Эрудит Юрик вычитал этот рецепт в "Пособии начинающего анархиста": берется лампочка, накачивается керосином и ввинчивается в патрон в месте предполагаемого теракта. Импровизированная бомба срабатывает при нажатии на выключатель. "Боже мой! - подумала Лилечка. - Как сильно он меня любит!". Она осторожно заглянула в комнату - над кроватью на гвозде от картины демонстративно висели грязные кальсоны, с которых стекало на смятую наволочку и характерно пахло что-то желтое.