Дуйбол-привет! - [2]
Вечерами Харчмайер сиживал с господином пастором и господином учителем в удобных креслах, за белоснежными новехонькими скатертями и, стуча кулаком по столу, клял все на свете: «Если вот-вот не заснежит, я прогорю!» (Господин пастор и господин учитель неизменно пропускали по маленькой кружке пива; на такие «доходы» ни один трактирщик не протянет — разве что ноги.)
Даже господин пастор бранился. Он заказал для церкви дополнительный ряд скамеек, ибо думал: а вдруг да заглянет на воскресное богослужение один-другой горнолыжник, прослышав, что в церкви установлен целый ряд новых красивых скамеек.
Магазин «Тюльмайер» не продал в этом году ни одной лыжной палки, ни одной пары солнцезащитных очков, ни единого тюбика лыжной мази. И всего одну видовую открытку. (Ее послала своей подруге Тита Низбергер с такой припиской: «Представь все эти красоты без снега и тогда поймешь, какая тут скучища!!!»)
Ругались даже сестры Зудмайер. В былые годы они всегда сбывали зимним туристам знаменитые местные шапочки из чистой шерсти. Летом и осенью они вязали дни напролет. И теперь в большой коробке покоилось тридцать семь красных шапочек с белыми звездами и зелеными оленями, а никто не приходил и шапочек не покупал.
И дети — господина учителя, владельцев ресторана, гостиницы, магазина, а также из крестьянских подворий Рогмайера, Быкмайера и Волмайера — тоже ругались, ведь они с таким нетерпением ждали, когда на отдых приедут со своими родителями ребята и когда можно будет вместе носиться на лыжах.
Никогда еще жители Верхнего Дуйберга так часто и подолгу не всматривались в небо, как в эту зиму. Каждый день они восклицали: «Сейчас повалит!». Так оно и казалось. Свинцовое небо зависало прямо над головой. Ноздри щекотал знакомый снежный дух. Однако всякий раз откуда ни возьмись набегала жирная туча; она стремительно проносилась по небу, и после нее снежный дух улетучивался.
— От этого свихнуться можно! — убивался господин Лисмайер. Весь ужас усугублялся тем, что повсюду, во всех девяноста семи горных долинах, слева и справа от Верхнедуйбержской долины, лежал глубокий, рыхлый, свежий снег. Во всех девяноста семи долинах снега было завались.
— Мы — чудо природы! — приговаривал господин учитель. Но хозяева ресторана, гостиницы и магазина, а также сестры Зудмайер заявили, что такое чудо природы им даром не нужно.
Время от времени оказавшийся не у дел господин Лисмайер ездил то в одну, то в другую из девяноста семи долин, усаживался за стол в местном кабачке и с грустной завистью глядел в окно. Лыжники и саночники валом валили по улицам, снегу намело до подбородка, и, как он слышал, снять где-нибудь комнату было невозможно.
Когда господин Лисмайер возвращался и рассказывал о других долинах, среди жителей Верхнего Дуйберга воцарялось беспросветное уныние. У госпожи Харчмайер даже катились слезы из глаз, и она утирала их белоснежной скатертью. Господин пастор неизменно утешал ее. Он говорил:
— Такой уж нынче скверный год выдался! Бывают годы хорошие, а бывают никудышные! Следующий как пить дать будет хорошим! Да, в следующем году снег у нас, глядишь, метра в два ляжет, а в других девяноста семи долинах ни одной снежинки не выпадет!
— Это вы серьезно, господин пастор? — всхлипывала Харчмайерша.
— Ну еще бы, еще бы! — неизменно отвечал на это господин пастор, и слезы у госпожи Харчмайер высыхали.
Только у Ханси, сына господина Харчмайера, глаза вечно оставались на мокром месте. Он слыл лучшим горнолыжником в местечке. Каждую зиму все ребята смотрели на него с восхищением. Скоростной спуск — единственное, что заставляло смотреть на него с восхищением. Харчмайеров Ханси часто сидел в подвале, среди винных бочек, ящиков с луком и картофелем, лотков с деревенским хреном, и поглаживал свои лыжи.
Когда же господин учитель задал в школе сочинение на тему «Мое самое большое желание», ребята Верхнего Дуйберга, не сговариваясь, написали о снеге.
Господин пастор наобещал слишком много
Делать нечего — стали обитатели Верхнего Дуйберга ждать следующей зимы. А поскольку летом жарило и почти не дождило, в них снова зародилась огромная надежда на обильную снегом зиму, так как в сохранившемся с начала века численнике имелось на этот случай изречение:
Все лето господин Низбергер с женой и детьми — Титусом и Титой провели в своем старинном деревенском доме. В иные времена они оседали там не более чем на месяц. Потом же отправлялись в Мексику, или в Японию, или в Африку. Но в этом году господину Низбергеру пришлось экономить.
«Мы не можем себе позволить поездку в Америку», — сказал он детям. Титус и Тита взвыли: «Получается, у нас зимних каникул вовсе не было — из-за снега», — канючила Тита. «А теперь еще торчи все лето в этой жалкой дыре!» — канючил Титус.
Летом в Верхнем Дуйберге и впрямь ничего особенного не происходило. Тут не было ни бассейна, ни теннисных кортов, ни кафе-мороженого, да ничего тут ровным счетом не было! Господин Низбергер ужасно переживал из-за своих детей, но его дела и впрямь оставляли желать много лучшего. Ведь он был всего-навсего мелкий фабрикант. А фабрика господина Низбергера попала в гнуснейший переплет.
Автобиографическая книга воспоминаний лауреата Международной премии имени Астрид Линдгрен — австрийской писательницы Кристине Нёстлингер «Лети, майский жук!» вошла в ряд выдающихся произведении детской литературы конца XX века. Она повествует о последних неделях великой войны через призму впечатлений маленькой героини, в роли которой выступает автор.
В обыкновенном немецком городке жил-был совершенно обыкновенный мальчик. Он ходил в школу, ухаживал за самой красивой девочкой в классе, мечтал иметь настоящего друга и немного боялся собак. Звали его Викто́р-Эмануэ́ль. Имя своё Виктор-Эмануэль считал дурацким и невыразительным. Тогда решил он стать Лоллипопом – так назывались зелёные мятные леденцы на палочке. Однажды, совершенно случайно, Лоллипоп обнаружил вот что: если обсосать этот леденец так, что тот становился тонюсеньким и прозрачным, словно стёклышко, и посмотреть сквозь него, – могут происходить необыкновенные вещи, даже исполняться желания! Но пользоваться этим волшебством можно только в крайних и самых трудных случаях, а уж таких-то у Лоллипопа набралось немало…
В этой книге классика детской австрийской литературы Кристине Нёстлингер вас ждёт новая порция рассказов про Франца, которому уже целых восемь лет. Как и все дети, Франц просто обожает каникулы, ведь на них можно делать всё что захочешь. Франц даже не знает, какие каникулы ему нравятся больше всего: зимние, летние, пасхальные или карнавальные (да, в Австрии есть даже такие).Летние каникулы самые длинные. Франц почти целый месяц проводит с родителями, а в остальное время за ним кто-нибудь приглядывает: то тётя Бетти, то бабушка, то няня Лилли… Но вдруг выяснилось, что в этот раз у всех неотложные дела и за Францем совсем некому присмотреть.
В этой книге классика австрийской детской литературы Кристине Нёстлингер вас ждёт новая порция рассказов про Франца, которому уже целых семь лет. Франц наконец-то идёт в школу. Вот только учитель Францу не нравится: он разговаривает так, будто у него не дети в классе, а солдатики. Франц ему даже прозвище дал – Ать-два.Однажды, когда Франц сидит с бабушкой в кафе и жалуется ей на учителя, тот появляется рядом. А бабушку, раз уж она что решила, не остановишь. «Вы знаете, герр Ать-два…» – обращается она к учителю… И хотя Францу удаётся во время разговора отсидеться в кустах, в школу в понедельник ему всё-таки придётся пойти! Даже если от страха заболит живот.А ещё у Франца в классе есть враг.
«Что у меня за семейка?» – поражается Гретхен Закмайер. Пять ходячих Тумбочек – так ее саму, брата, сестру и родителей называют за глаза (и не только). Не самые спортивные, стройные и подтянутые. «Но, по крайней мере, мы любим друг друга», – успокаивает себя Гретхен. Однажды жизнь Закмайеров начинает трещать по швам, как джинсы, купленные прошлым летом. Сначала мама садится на диету – к ужасу папы. Затем она устраивается на работу – к его неудовольствию. А вскоре и вовсе съезжает с их старой доброй квартиры – и недовольство превращается в открытую злобу: кто теперь будет следить за домом?! Гретхен не знает, что делать: ведь ее собственный мир тоже меняется – кажется, она влюбилась.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В Белоруссии, районе г. Ново-Борисова действовал партизанский отряд. Девятилетний Толя Захаренко был усыновлен партизанским отрядом и выполнял его задания. Ходил в разведку, выполнял роль связного, пробираясь из леса в населенные пункты. Однажды Толя Захаренко сумел днем в г. Речница заминировать фашистский танк и тот взорвался.
«Как забрызганные кровью виднеются вдали вишнёвые деревья и так необычно красивы своими ветвями, ушедшими вширь. Внизу, из длинного ряда кустов, лукаво выглядывает твёрдый крыжовник зелёными глазами своими и как бы вытягивается, чтобы дать себя отведать. Бежит смородина мимо взора, собравшись в миниатюрные кисти красного винограда, и руки невольно сами тянутся к ней…».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник рассказов советского писателя Виталия Тренева, посвященных истории Российского военно-морского флота.
Повесть «Список прегрешений» держит читателя в постоянном напряжении и ожидании катастрофы — как детектив или драма — хотя ничего необычного или трагического на первый взгляд не происходит. Тинэйджеру она задает вопросы на вырост, а взрослому читателю дарит будоражащую возможность заново пережить болезненное открытие собственной чувственности, забыв о привычном снисходительном взгляде на мир подростков.
Веселая добрая повесть для детей про егозу девочку Таю, прозванную в семье Фитюлькой, про ее приключения и веселую детскую жизнь. Рисунки В. Дроздова.Для дошкольного возраста.