Душою настежь. Максим Дунаевский в моей жизни - [35]
Но русский человек привык довольствоваться тем, что есть, и находить выход из любой ситуации. В Советском Союзе для всех желающих работать всегда находилась работа – безработицы как таковой вообще не существовало. Социальный сектор тоже имел место быть – хоть и мизерный, но все же не дающий человеку умереть с голода, спасибо и на этом! Это была так называемая «социальная защита». А плата государству за квартиры, которые тогда еще не были приватизированы, по нынешним понятиям, была смехотворно маленькой, но назначалась из расчета средней, такой же смехотворной зарплаты. Так что все состыковывалось. И все выживали, даже питаясь скромно, практически никто не голодал.
Я знала, что, будучи одной с ребенком, имела право на ежемесячную помощь в 20 рублей. Это было очень мало, но все же лучше, чем ничего. Оставалось найти способ правильно использовать эти деньги, чтобы дать ребенку хотя бы самое необходимое.
За месяц до родов мы, наконец, помирились с мамой. Все устроил папа. Он долго ее уговаривал, успокаивал, объяснил, что я не могла поступить иначе по моему состоянию здоровья. В конце концов скрепя сердце мама сдалась. Мир был восстановлен.
Последний месяц оказался самым тяжелым – я просто изнемогала морально и физически. Находилась на грани нервного срыва.
Утром 10 августа у меня начались схватки, на две недели раньше, чем предполагалось. Видимо, роль в этом сыграли нервы.
От неожиданности моих родителей охватила паника. Папа все же быстро пришел в себя и побежал на улицу ловить такси, чтобы отвезти меня в больницу. Своей машины у папы больше не было, а по телефону вызвать такси не удавалось. Наконец он нашел частника, и меня отвезли в уже знакомое мне место.
Я снова оказалась в роддоме имени Крупской, но теперь уже в предродовом отделении. Врач, осмотревший меня, уверенно сказал:
– Первородящая? Ну, это надолго!
И ушел. На меня больше никто не обращал никакого внимания.
Я находилась в палате с четырьмя другими женщинами.
Схватки усиливались, становилось все больнее и больнее. Но я терпела.
Настал такой исключительный и торжественный день – день рождения моего ребенка! Я просто не имела права кричать или плакать, вернее, не давала себе этого права. Этот день должен был быть только радостью и больше ничем.
Я твердо отгоняла от себя все негативные мысли, которые ненароком проносились в моей голове.
Рядом женщины, одна за другой, испускали душераздирающие крики. Требовали обезболивания. А одна их них рассмешила меня так, что я даже на миг забыла о своих болях.
– Сеня, ну что же ты такое наделал?! За что мне такие муки?! Оооооо… знала б раньше, не легла б с тобой! – она захлебывалась истошными криками и рыданиями.
Акушерки сердились:
– Прекрати хулиганить! Вон смотри, она молчит, бери пример! – и некоторым пальцем показывали на меня.
Женщины-акушерки не отличались деликатностью, разговаривая достаточно грубо. Но это были женщины, свято преданные своей работе, помогающие человеку появиться на свет. Фанатки своего дела, работающие больше за идею, чем за зарплату. Так как их зарплата также была мизерной. Да и врачи тоже не могли похвастаться большими доходами. Поэтому, попадая в больницу, оставалось лишь надеяться на то, что попадешь к добросовестному специалисту, для которого клятва Гиппократа не пустые слова.
Я понимала акушерок, понимала их раздражение, усталость и грубость. Они тоже были людьми со своими проблемами, жизненными невзгодами и нервами.
Отсутствие вежливости во всех сферах – торговле, медицинском обслуживании или сервисе было тогда в порядке вещей. А сервиса в буквальном смысле этого слова просто не существовало.
Я изо всех сил старалась терпеть боли, но они усилились до такой степени, что мне казалось, будто мне вживую отрывали нижнюю часть тела. Чтобы не кричать, я засунула в рот угол подушки, крепко сжала ее зубами.
Схватки учащались, боль стала почти невыносимой. Я еще больше вцепилась в подушку. У меня было ощущение, что процес уже шел полным ходом, несмотря на предсказания врача. Чтобы развеять сомнения, подозвала акушерку, сказала ей об этом. Но она не захотела даже приподнять простыню, которой я была накрыта, осмотреть меня.
– Лежи, сказали тебе! Первородящие сутки рожают!
Сказала она мне с раздражением и вышла из помещения. А я отчетливо почувствовала, что ребенок уже выбирается наружу, и очень забеспокоилась. Не знала, ни что мне нужно было делать при этом, ни как привлечь к себе внимание.
Вдруг в проеме двери я увидела того самого врача. Он проходил мимо по коридору.
– Доктор, прошу вас, подойдите, пожалуйста!
Врач подошел ко мне, приподнял простыню. Раздался возглас:
– Срочно в родильное!
Меня быстро переложили на каталку, перевезли в соседнюю комнату.
Дальше все пошло очень быстро – я изо всех сил продолжала бороться с болью и старалась точно выполнять команды акушерок. Они требовали, чтобы я тужилась.
– Больше не могу! – у меня полностью иссякли силы.
– Можешь! Твоя мать смогла и ты сможешь! Давай! – грозно приказала одна из них.
Я снова собрала себя «в кулак». Еще одно огромное усилие, еще одно и вдруг… из меня как будто выкатился мячик.
В Дополнения включены отдельные стихотворные и прозаические произведения Вельтмана, а также их фрагменты, иллюстрирующие творческую историю «Странника» показывающие, как развивались поднятые романом темы в последующем творчестве писателя. Часть предлагаемых сочинений Вельтмана и отрывков публикуется впервые, другие печатались при жизни писателя и с тех пор не переиздавались.
Впервые в отечественной историографии предпринята попытка исследовать становление и деятельность в Северной Корее деспотической власти Ким Ир Сена — Ким Чен Ира, дать правдивую картину жизни северокорейского общества в «эпохудвух Кимов». Рассматривается внутренняя и внешняя политика «великого вождя» Ким Ир Сена и его сына «великого полководца» Ким Чен Ира, анализируются политическая система и политические институты современной КНДР. Основу исследования составили собранные авторами уникальные материалы о Ким Чен Ире, его отце Ким Ир Сене и их деятельности.Книга предназначена для тех, кто интересуется международными проблемами.
Гулиев Алиовсат Наджафгули оглы (23.8.1922, с. Кызылакадж Сальянского района, — 6.11.1969, Баку), советский историк, член-корреспондент АН Азербайджанской ССР (1968). Член КПСС с 1944. Окончил Азербайджанский университет (1944). В 1952—58 и с 1967 директор института истории АН Азербайджанской ССР. Основные работы по социально-экономической истории, истории рабочего класса и революционного движения в Азербайджане. Участвовал в создании трёхтомной "Истории Азербайджана" (1958—63), "Очерков истории Коммунистической партии Азербайджана" (1963), "Очерков истории коммунистических организаций Закавказья" (1967), 2-го тома "Народы Кавказа" (1962) в серии "Народы мира", "Очерков истории исторической науки в СССР" (1963), многотомной "Истории СССР" (т.
Наконец-то перед нами достоверная биография Кастанеды! Брак Карлоса с Маргарет официально длился 13 лет (I960-1973). Она больше, чем кто бы то ни было, знает о его молодых годах в Перу и США, о его работе над первыми книгами и щедро делится воспоминаниями, наблюдениями и фотографиями из личного альбома, драгоценными для каждого, кто серьезно интересуется магическим миром Кастанеды. Как ни трудно поверить, это не "бульварная" книга, написанная в погоне за быстрым долларом. 77-летняя Маргарет Кастанеда - очень интеллигентная и тактичная женщина.
Встречи с произведениями подлинного искусства никогда не бывают скоропроходящими: все, что написано настоящим художником, приковывает наше воображение, мы удивляемся широте познаний писателя, глубине его понимания жизни.П. И. Мельников-Печерский принадлежит к числу таких писателей. В главных его произведениях господствует своеобразный тон простодушной непосредственности, заставляющий читателя самого догадываться о том, что же он хотел сказать, заставляющий думать и переживать.Мельников П. И. (Андрей Печерский)Полное собранiе сочинений.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
ТРИ БЕСТСЕЛЛЕРА ОДНИМ ТОМОМ. Полное издание воспоминаний, острот и афоризмов великой актрисы. Так говорила Раневская: «Красота – страшная сила. И с каждым годом всё страшнее и страшнее…» «Деньги, конечно, грязь, но до чего же лечебная!» «Не найти такой задницы, через которую мы бы уже чего-то не сделали» «Если жизнь повернулась к тебе ж.пой – дай ей пинка под зад!» «Живу с высоко поднятой головой. А как иначе, если по горло в г.вне?» Но эта книга – больше, чем собрание неизвестных анекдотов и хохм заслуженной матерщинницы и народной насмешницы Советского Союза, которая никогда не стеснялась в выражениях и умела высмеять наповал, чьи забористые шутки сразу становились «крылатыми», а нецензурные откровения, площадная мудрость и «вредные советы» актуальны до сих пор.
Уникальный, без преувеличения исторический материал! Где, как не в письмах к своим близким мы можем полностью раскрыться и быть самими собой? В письмах к подруге Эсфири Ицкович, живущей в Баку, Раневская была совершенно искренна. Во-первых, они очень давно знали друг друга и между ними царило полное доверие. Во-вторых, в юности мечтавшая стать актрисой, Эсфирь интересовалась всем, что происходило в мире театра. С ней Раневская могла быть полностью откровенной, поскольку знала, что все сказанное между ними между ними и останется.
«От отца не отрекаюсь!» – так ответил Василий Сталин на требование Хрущева «осудить культ личности» и «преступления сталинизма». Боевой летчик-истребитель, герой войны, привыкший на фронте смотреть в лицо смерти, Василий Иосифович не струсил, не дрогнул, не «прогнулся» перед новой властью – и заплатил за верность светлой памяти своего отца «тюрьмой и сумой», несправедливым приговором, восемью годами заключения, ссылкой, инвалидностью и безвременной смертью в 40 лет.А поводом для ареста стало его обращение в китайское посольство с информацией об отравлении отца и просьбой о политическом убежище.
Впервые бесценные воспоминания великого ученого и изобретателя Николы Теслы стали достоянием общественности. Его открытия и научные прогнозы не потеряли своей актуальности до сих пор. Более того – многое, о чем говорил ученый, стало понятным только в ХХI веке, а что-то остается загадкой и сейчас.В том, что дневники впервые опубликованы в России, стране, к которой Никола Тесла относился с огромным уважением, можно усмотреть знак судьбы.Случайно ли пожар 1895 года погубил лабораторию Теслы? Что связывало гения с русским ученым Михаилом Филипповым, изобретателем «лучей смерти»? Филадельфийский эксперимент.