Душитель - [60]

Но было невозможно поддерживать иллюзию здесь, в комнате, где жил Душитель, где ему впервые пришла эта идея и куда он возвращался после убийств. Здесь все стало слишком ясно. Эми умерла не мгновенно. Это был процесс — долгий, мучительный, кровавый. Неправильно, непорядочно отворачиваться от этого, делать вид, что ничего не случилось, как будто Эми превратилась в вымысел, в персонаж книги, которую можно поставить на полку, если сюжет нам не нравится. Это трусость. Ведь она страдала.

«Чудовищно», — подумал Рики.

Он быстро осмотрел оставшиеся полки. Там были и другие невероятные сочетания — Линдстром, при своих сексуальных отклонениях, оказался изрядным интеллектуалом. Полки были заставлены трудами Гоббса, Локка, Юма, Руссо, Канта. «Левиафан», «Основы этики», «Критика чистого разума». В основном дешевые издания, в потрепанных обложках, засаленные. Рики не понимал, что связывает эти книги, есть ли у них общая идея или нет. Он открыл одну из них наугад — «Левиафан» Гоббса. На страницах полно пометок, звездочек, подчеркиваний, скобок, примечаний — работа ненасытного ума.

В спальне, в верхнем ящике комода, где Линдстром держал белье, Рики обнаружил женские трусы, поддел их пальцем. Трусы были большого размера, из какого-то эластичного материала. Уж точно они не принадлежали Эми. Они были разорваны на поясе и покрыты засохшими коричневыми пятнами — возможно, следами крови. Рики испытал соблазн прихватить с собой трофей убийцы. Но он не мог их взять, не выдав тем самым своего пребывания в квартире. Линдстром не знал, что за ним следят, — и уж точно не подозревал, что его раскрыли. Рики предпочел бы сохранить свое преимущество, поэтому он свернул трусы и положил их в комод, как они и лежали.

Он вернулся в гостиную и поднял шторы, потом выключил свет и вышел. И тут возникла еще одна проблема, заминка, непростительная для профессионала, за которую он впоследствии упрекал себя.

На двери было два замка, которые предстояло запереть. Первый, в дверной ручке, не отличался сложностью и закрывался сам, когда захлопывалась дверь. Над ним находилась щеколда старого образца, которая вроде бы не должна была доставить Рики особых хлопот. Подобный замок обычно чуть труднее открыть из-за дополнительного веса механизма, который препятствует свободному вращению цилиндра. Добавочное сопротивление вынуждает взломщика постоянно вращать цилиндр — здесь важно не переусердствовать, чтобы штыри не угодили мимо отверстий. Это было очень просто, особенно для такого опытного взломщика, как Рики, который гордился своим умением и постоянно совершенствовался. Но с этим замком он замешкался. Когда он попытался провернуть цилиндр, тот застрял, штыри не попали в отверстия, так что пришлось начинать сначала. Еще один промах — прошлось повторить в третий раз. Работа заняла лишь несколько секунд, но это была задержка, и он рисковал угодить в неприятную ситуацию, если бы кто-нибудь прошел мимо. К счастью, никто не появился, и он наконец запер дверь. Но ошибка его раздосадовала — брак в работе.

41

Маргарет Дэйли вышла из ванной после душа. Она насухо вытирала волосы, одновременно локтями прижимая к бокам полотенце, обернутое вокруг тела. Закончив, она встала перед зеркалом. На пороге возник мужчина. Маргарет вздрогнула.

— Майкл!

Он стоял, опираясь о косяк, в костюме — видимо, завернул к матери по пути на работу. Он похудел, под глазами от переутомления появились мешки.

— Что ты тут делаешь? Как ты вошел?

— Твой любовник, выходя, оставил дверь незапертой.

— Мой любовник? Майкл, ты с ума сошел? В чем дело?

— Что, он не твой любовник?

— Я слишком стара для любовников. И потом, не твое дело, какие у нас отношения.

— Ты его любишь?

— Господи, Майкл, для такого разговора сейчас слишком ранний час. Я даже одеться не успела. — Маргарет мелкими шажками вошла в ванную, неуклюже подражая грациозной девичьей походке. Майкл не знал, идет она так по привычке или просто стесняется своей наготы. Маргарет вернулась в махровом халате с бахромой.

— Это главное, что тебя беспокоит? Что я живу с Брэнданом?

— Ты его любишь?

— Майкл, я не стану отвечать на подобные вопросы. Это совершенно не твое дело. Ты с ума сошел — появляться вот так, с утра пораньше? Ты что, слонялся вокруг дома, пока Брэндан не уехал?

— Да.

— А позвонить ты не мог?

— Я подумал, что лучше поговорить с глазу на глаз.

— Майкл, сядь. — Маргарет набросила на неубранную постель покрывало и присела на край. — Садись.

Он хмуро взглянул на кровать.

— Я лучше постою.

— Майкл, ты здоров? Все говорят, что после случившегося ты повредился в уме…

— Я в порядке.

— Ты запил?

— Нет.

— Употребляешь… наркотики?

— Пока нет.

— Тогда в чем дело? Ты похож на сумасшедшего. Что с тобой творится?

— Мне не нравится твой любовник, вот и все.

— Прекрати называть его моим любовником, это глупо.

— А как мне его звать? Папа?

— Зови его Брэндан. Ты ведь звал его так тридцать лет. И разговаривай со мной как положено. Я по-прежнему имею право на некоторое уважение, даже если отец и перестал держать вас в ежовых рукавицах.

— Не стоит беспокоиться, теперь для этого существует Брэндан.