Души потемки - [5]
«Топ-Топ! Больше некому. Но почему не подходит?»
— Царг, ко мне!
Пес повиновался, недоуменно оглядываясь назад. Я так увлекся рассказом лешего, что не заметил, как подкралась ночь.
— Царг, отыщи этого труса.
Звук собственного голоса придал мне уверенности.
Однако пес повел себя странно — прижался к моим ногам и не выказывал никакого желания отправиться во тьму. В следующее мгновение я сам чуть не завизжал от ужаса. От Камня Раздора в нашу сторону приближался серебристо-белый силуэт. С трудом сдерживая содержимое взбунтовавшегося желудка, я позавидовал реакции Дрень-Бреня. Если бы ноги мне повиновались, а не тряслись от слабости, то Царгу вероятно понадобился бы не один час чтобы догнать меня. Тоскливый вой разорвал тишину.
— Улла!
Я не мог оторвать взгляд от привидения, хотя чувствовал за спиной чье-то дыхание.
— Дурная голова ногам покоя не дает.
Топ-Топ оглядел стоянку.
— А где этот олух?
— Сбежал.
Привидение зависло в воздухе метрах в трех от костра.
— Вот еще сбежал, — раздался обиженный голос, — по нужде ходил.
— Улла!
— Прекрати выть.
Топ-Топ досадливо отмахнулся.
Я осел на землю. Мелкая дрожь пробежала по моему телу.
— Эх, закурить бы.
Топ-Топ потрепал Царга по спине и извлек из холщевой сумы сверток.
— Жалейка гостинец передала.
Дрень-Брень с любопытством выглядывал из-за спины. Кисет, расшитый бисером, был полон ароматного табака.
— Ай да ведьма! Дорогой подарок.
— Знакомая вещица.
Лешачок нахмурился.
— Только вот…
— Терпение. Эх, молодость. Впрочем, это единственный недостаток, который со временем обязательно проходит.
Ворчун порылся в сумке и протянул мне трубку.
— Скрип-Скрип сделал на память! Да постеснялся сам отдать.
Волна благодарности сдавила мне горло.
— Улла!
Дрень-Брень с нескрываемой ненавистью глянул в сторону призрака.
— Не кипятись, родимый. — И обернувшись уже ко мне, Топ-Топ добавил: — Ты уже догадался, наверное, что это дух Уллы.
— Да уж, не дурак.
— Дурак, еще какой дурак.
Обижаться не имело смысла, поскольку опыт доказывал, что Топ-Топ почти всегда был прав. Сосредоточив все внимание трубке, я принялся ее набивать. Табачок, на мой взгляд, для необкуренной трубки был немного пересушен. Обкуривание трубки — почти искусство. Для первого раза я набил небольшую порцию табака, иначе необожженная древесина может треснуть. Тщательно выбрав в костре уголек, раскурил трубку. После первой же затяжки у меня перехватило горло, и слезы брызнули из глаз. Табачок-то оказался крепким. Закашлявшись, я отвернулся, чтобы скрыть смущение и, можно сказать, нос к носу столкнулся с духом. От неожиданности я отшатнулся, навалившись на мирно посапывающего Царга. Ему это не понравилось, и он спросонья хватанул лешачка за пятку. Дрень-Брень заорав дурным голосом, сиганул прямо в костер. Благо Топ-Топ его перехватил.
Когда переполох улегся, лохматый ворчун ткнул пальцем в Уллу. Рука прошла насквозь. По выражению лица было видно, что призраку это не понравилось, но он молчаливо стерпел.
— Это дух и никакого тела. Хотя еще неизвестно, что страшнее дух без тела или тело без души.
Я посасывал трубку, наслаждаясь медовым ароматом, и делал вид, что мне нет никакого дела до призрака.
— Улла хочет пойти с вами.
— Нет.
Неожиданно запротестовал леший.
— Да, тем более, что помешать ему вы все равно никак не можете.
Я помалкивал, пытаясь взвесить все за и против. Он не устает, кормить-поить не надо. Вроде никаких хлопот.
— Послушай, Топ-Топ, Дрень-Брень говорил, что Улла похоронен под тем вон камнем. Откуда же дух?
— Верно — схоронили, но той же ночью мародеры разграбили могилу. Тело исчезло.
— Не повезло парню, — посочувствовал я.
— Хватит разговоров — пора спать. Улла будет на страже.
Топ-Топ свернулся клубком, и через минуту послышалось его мерное сопение. Леший последовал его примеру.
Я долго ворочался, но сон не шел:
«Что ждет меня впереди. По силам ли мне такие испытания, ведь если меня потрясла встреча с безобидным духом, то, что будет на Болоте Ужаса, о котором даже Топ-Топ говорит с содроганием».
Остаток ночи меня мучили кошмары. Смеялись призраки, преследующие меня толпами, а у меня не было сил бежать, я кричал, но никто не слышал. Чудовищные создания рвали мою плоть на куски. Соблазнительные красотки призывно протягивали ко мне руки, но, когда я обнимал их, то обнаруживал лишь смердящие трупы.
Притаившись в кустах, напоминающих мне шиповник, только с ярко-голубыми цветами, мы с лешачком наблюдали за тропинкой, ведущей к водопою. Одной из причин, заставивших нас влезть в эти колючки, был их одурманивающий запах.
Как я и ожидал, проснувшись, мы обнаружили, что Топ-Топ нас покинул. Последний бросок к Реке Судьбы прошел без приключений. И вот теперь мы несколько часов сидели в засаде, выжидая Бойся-Бойся.
— Ты думаешь, он придет сегодня?
Лешачок пожал плечами. Царг вернулся с охоты, неся в зубах придушенную крысу. Вот забавно — мир другой, животные другие, звезды другие, а крысы, как говорил один друг — они и в Африке крысы. Есть ее буль конечно не будет, но крыс он давит с каким-то непонятным мне наслаждением.
— Улла!
Вот черт, опять не заметил, как возник призрак. Ну вот — мы и в сборе.
Приключения продолжаются. Отряд Брелова распался, власть в Фаур-Касте сменилась. Гиртрон жаждет сотворить новое воплощение, а Вавилон готовится к большой войне. Силий ищет новых воинов для противостояния вооружённым до зубов армиям Свиртенгралля, в то время как жители королевства и не подозревают о надвигающейся опасности. Как и прежде судьбы целого мира зависят лишь от горстки одухотворённых героев, чья вера в себя стала мерилом победы… Вторая часть, называющаяся «Просветление», тем не менее получилась довольно кровожадной.
Все попаданки попадают в другие миры через смерть, или по приглашению, а Лилию Светличную угораздило попасть по наследству. И что прикажете делать? Да ничего нового. Пройти квест, спасти мир и вернуться домой к своим прерваным жизненным планам. Так думала молодая и наивная девушка не подозревающая, что планы жизни имеют тенденцию кардиально меняться.
Какие тайны хранит старинный готический особняк? С чем столкнулись его прежние обитатели и что ждет нового владельца? И сможет ли человек, который стремился всего лишь к спокойной жизни наедине с природой, посмотреть в глаза порождению Тьмы и выдержать его взгляд?Эти вопросы занимают читателя с первой страницы романа и держат в напряжении до самого его конца. В книге, которую вы сейчас откроете, много тайн, и разгадать их вы сможете не сразу, но тем увлекательнее чтение. История о путешествии в иные миры, о магии и вере в свои силы, без которой даже самая сильная магия не имеет смысла, всегда завораживает.
Можно ли совершить невозможное? Готфрид считает, что да. Он человек, во всем дошедший до края, рыцарь, намеревающийся победить Богов. Готфрид путешествует по миру вечного затмения в компании соратников. Затмение — мир тьмы, страшных, завораживающих чудес и ужасающих тварей. Волей случая путешественники оказываются втянуты в войну гигантских механических машин, и гибель в этой чужой войне кажется неминуемой. Когда их путешествие прерывается вспышкой ядерного взрыва, Готфрид, глядя на нее, невольно вспоминает, как дошел до такой жизни.
В этом мире земля, истерзанная катаклизмами, порождает магов, чтобы они исцелили ее раны. Но у магов на этот счет другие планы. Обретя силу, они не спешат использовать ее на благо своего края. Ведь для этого им сначала нужно научиться выживать.Две верные подруги-колдуньи беззаботно шагают по жизни, совершенствуя свои магические умения и вмешиваясь в схватки между лордами-феодалами за деньги. Они и не подозревают, что являются частью жестокого плана. Умелая рука самого грозного мага на протяжении долгих лет ведет их к смертельной ловушке.Выстоят ли любовь и дружба против холодного расчета?..
Она не помнит, как попала в этот мир — мир, в котором небеса покоряют драконы, а земля изрезана железными дорогами, в котором телепортам присвоены серийные номера, а таблетки избавляют от магических воздействий. И этот мир не позволил остаться в стороне и спокойно за всем наблюдать, ведь он балансирует над пропастью и нуждается в самом элементарном спасении. Проблема лишь в том, что если женщина, называющая себя Кармой, вспомнит забытое, то может произойти что-то непоправимое. Но она начала вспоминать…