Душегуб из Нью-Йорка - [10]

Лилли замолчала и опустила глаза. Потом взяла Ардашева за руку и, взглянув на него, пролепетала:

– Останьтесь. Прошу вас. Только не уходите. Мне так страшно!

– Думаю, вам ничего не угрожает. Однако я бы посоветовал вам выбросить губную помаду и другую косметику, в которую Морлок мог подмешать яд. Купите новую. На пароходе вполне приличные магазины. – Он отнял руку и добавил: – Я, пожалуй, пойду. Вы не волнуйтесь. Мистер Баркли ничего не узнает.

– Какой же вы недотрога! – вспыхнула Лилли. – У вас есть любимая женщина?

– Да, – улыбнулся Клим Пантелеевич, – это моя жена.

– Она красивая? Она молода?

– Она мне нравится.

– Тогда у меня к вам всего один вопрос: как вы узнали, что я была у Эдгара?

– Всё очень банально: на подушке отпечаталась ваша губная помада, а на кровати остался ваш волос.

Она вздохнула и, открыв дверь, произнесла:

– Вы частный детектив, и этим всё сказано. Больше вас не задерживаю.

– Мистер Баркли пригласил всех в бар помянуть Эдгара. Приходите.

– Нет, я останусь в каюте.

Клим Пантелеевич зашагал по коридору. Позади хлопнула дверь. Он поднялся на прогулочную палубу и повернулся к океану, пытаясь осмыслить произошедшее. Смерть притаилась рядом и теперь ухватила своими когтистыми лапами Эдгара. И он не сумел его уберечь. Лилли была с ним перед самой смертью. И вполне могла подменить мыльную палочку. Возможно, она связана с Морлоком? Или нет? Или она сама Морлок? Как быть дальше? Требовалось выстроить очерёдность действий после прибытия в Новый Свет. Любая ошибка может привести не только к потере золота, фактически украденного у русского народа большевиками, но и к следующей смерти. Морлок оказался опаснее и умнее большевистского ликвидатора, почившего в Праге, и его куратора – агента Региструпра, погребённого в какой-нибудь безымянной могиле роттердамского кладбища. Приходится признавать, что американский преступник теперь не просто жалкий шантажист и вымогатель, а вполне самостоятельная фигура в шахматной партии, разыгранной большевиками с конфискованными у российского народа ценностями. Нет никакого сомнения в том, что «Балтимор» – пробный шар советодержавия. За ним пойдут другие транспортные суда с золотом, вывезенным на подводах из церквей и найденным в перинах, подушках и кладах у так называемых классовых врагов. Его переплавят в слитки ещё в России и поставят на них иностранные клейма. Потом, отправив контрабандой через Таллин в Стокгольм, вновь переплавят и пометят уже новым клеймом. Затем продадут через Берлинскую биржу американцам. Пароход повезёт груз из Стокгольма в Нью-Йорк. Петроград – Таллин – Стокгольм – Нью-Йорк – маршрут, по которому один за другим пойдут «золотые караваны», получая взамен не пшеницу и муку, а винтовки, пулемёты, автомобили и паровозы, необходимые советскому режиму для захвата новых территорий. В газетах писали, что во многих российских губерниях уже начался страшный голод, спровоцированный политикой военного коммунизма Ленина и Троцкого, но что значит для них народ в стремлении сохранить власть любой ценой?

Мысли опять возвратились к убийству Эдгара, но вдруг взгляд Ардашева привлекла чёрная точка. Она росла и превратилась в гигантского кита, подплывшего к пароходу. Его длинная чёрная спина то возникала над волнами, пуская фонтанчики, то вновь уходила под воду. Самое большое морское млекопитающее с интересом рассматривало «Роттердам». Пассажиры высыпали на палубу, кричали, передавали друг другу бинокли и щёлкали затворами фотоаппаратов. Кит исчез так же внезапно, как и появился. «Видно, ему наскучили мелкие двуногие существа, взобравшиеся на брюхо непонятного чудовища, извергающего чёрный, пачкающий небо дым», – усмехнулся Клим Пантелеевич, достал новую конфетку ландрина и продолжил размышлять.

Глава 5 Инициация

Церемония посвящения Энтони Кавалли в combinato[26] проходила в помещении модного магазина, расположенного в Верхнем Ист-Сайде – районе, который контролировала принимающая его «семья» Моретти. Энтони сопровождал молчаливый незнакомый ему человек. Они прошли в склад, а потом спустились в небольшой полуподвал, где под самым потолком тускло светила лампа. Старая, видавшая виды мебель состояла из стола, шести стульев и буфета, на полке которого высились иконы и горела свеча. Двое незнакомцев – свидетели церемонии – сразу же поднялись со стульев, как только в комнату вошёл посвящающий капо – Сумасшедший Чарли, бывший в миру Чезаре Конторно.

Став напротив Энтони, он провещал:

– Америка, куда волею Господа занесла нас судьба, не благосклонна ни к вдовам, ни к сиротам, поэтому cosсa Моретти взяла на себя обязательство по защите всех членов «семьи», которые оказываются в трудном положении. «Люди чести» делают всё возможное, чтобы покончить с несправедливостью жестокого мира, защитить слабых и протянуть руку нуждающимся. Не все достойны присоединиться к клану и стать «человеком чести». Но Энтони Кавалли заслужил это право, и сегодня он станет одним из нас. – Он сделал паузу и, глядя в лицо новичку, сказал: – Но прежде чем мы перейдём к обряду посвящения, я хочу спросить тебя ещё раз: готов ли ты перед лицом творящегося беззакония стать на защиту «семьи»?